"Маркиз Де Сад. Жюльетта (роман. Том 2)" - читать интересную книгу автора

Все, что я говорила, что предлагала и о чем просила, было законом для
графини - так велика и безрассудна была ее страсть ко мне, что она
оставалась глуха к голосу осторожности. Теперь вы видите, какие непоправимые
ошибки порой совершают люди, опьяненные злодейскими замыслами: ослепленные
своими страстями, они ничего не видят вокруг себя; они совершенно убеждены,
что их сообщники собираются извлечь из замышленного предприятия те же самые
выгоды или удовольствия, которые предвкушают они сами, и забывают о том, что
у подручных могут быть и свои планы. Одним словом, синьора Донис согласилась
на все; Аглае было ведено оказать мне горячий прием в своей постели, и в ту
же ночь я совершила восхитительное путешествие в царство сладострастия. Да,
друзья мои, это был настоящий бездонный кладезь очарования! Не думайте, что
я ударилась в поэтические вольности или свихнулась от восхищения, но я
нисколько не преувеличиваю, когда заявляю вам, что одной Аглаи достаточно
было бы для того неведомого мастера, который обшарил всю Грецию и ни в одной
из сотен прекраснейших женщин этой страны не нашел красоты, необходимой
ему.для создания величественной Венеры - той самой, что восхитила меня в
галерее великого герцога. Никогда за свою жизнь не встречала я таких
божественно округлых форм, такого средоточия сладострастия, таких
обольстительных линий; а с чем сравнить ее сладкую, крохотную куночку, ее
пухленькие трепетные полушария, ее дерзкие, свежие и благоухающие груди?
Нет, я отдаю отчет своим словам и теперь, по прошествии времени, могу
утверждать беспристрастно, что Аглая была самым восхитительным созданием, с
каким до тех пор мне приходилось заниматься плотскими утехами. Едва увидев
это роскошное тело во всей его красе, я бросилась ласкать его; я лихорадочно
металась от одной прелести к другой, и всякий раз мне казалось, что я так и
не успею насладиться всеми. Эта маленькая бестия обладала таким безудержным
темпераментом, о каком можно только мечтать, и скоро совсем обезумела.
Способная ученица своей матери, она ласкала меня как легендарная Сафо, но
моя продуманная томность и страдальческая похоть, мой мучительный экстаз,
мои нервные судороги, спазмы и стоны, мои грязные ругательства - непременные
атрибуты безграничного распутства, эти симптомы смятения, в которое Природа
ввергает и тело и душу, - мои гримасы, мои умильные выстраданные ухмылки и
поцелуи, змеиные движения и провоцирующие замечания, мой
грубовато-похотливый шепоток, - все это привело поначалу Аглаю в
замешательство, потом встревожило не на шутку, и она мне призналась, что
страсть ее матери не столь утонченная и уж во всяком случае не такая бурная,
как моя. Наконец, после нескольких часов беспримерных безумств, после того
как мы испытали пять или шесть оргазмов самыми невероятными способами, после
того, как расцеловали и обсосали самые потаенные уголки на теле друг друга,
сопровождая эти упражнения щипками, укусами, ударами - короче, после самой
мерзкой, гнусной и необузданной похоти, которая буквально потрясла бедную
девочку, я обратилась к ней примерно с такими словами:
- Милое дитя, я не знаю, каковы твои принципы, не знаю, заботилась ли
графиня о воспитании твоей души, когда начала приобщать тебя к тайнам
наслаждения, но как бы то ни было, вещи, которые я собираюсь сказать тебе,
слишком серьезны, поэтому прошу тебя отнестись к ним соответствующим
образом. Твоя мать, самая коварная, недостойная и самая преступная из
женщин, замыслила покушение на твою жизнь - погоди, не прерывай меня, - так
вот завтра, Аглая, ты станешь ее жертвой, если только не сумеешь отразить
удар; я говорю это только затем, чтоб ты поняла, что у тебя нет выбора,