"Маркиз Де Сад. Жюльетта (роман. Том 2)" - читать интересную книгу автора

кроме как опередить убийцу и ударить первой.
- Великий Боже, какие ужасы вы рассказываете? - И Аглая задрожала в
моих объятиях.
- Это и вправду страшная истина, голубка моя, но я не могу больше
скрывать ее.
- То-то я удивилась, почему она в последнее время относится ко мне
по-другому... Ее холодность, ее грубость...
- Какую грубость ты имеешь в виду?
Тогда Аглая рассказала, что ее мать сделалась жестокой в своих
наслаждениях, стала мучить и истязать ее, говорить непристойные грубости.
Мне было любопытно узнать, до какой стадии дошла страсть синьоры Донис к
своей дочери, и девочка, краснея и опустив глаза, призналась, что мать
требовала от нее самых унизительных поступков в удовлетворении своей грязной
похоти, которые неизменно порождают отвращение. Исчерпав до конца запас
своих распутных фантазий, эта блудница довела себя до такой степени, что уже
не могла получить удовольствие иным путем, кроме как заставляя дочь
испражняться себе в рот и глотая экскременты.
- Милая моя, - заметила я, - тебе надо было быть сдержаннее в ласках,
которые ты дарила своей матери; твоя пылкость и безоговорочная покорность
привели ее к пресыщению. Но прошлое изменить нельзя, и теперь ты должна
готовиться к предстоящим испытаниям, ибо роковой час близок.
- Но что же теперь делать? Может быть, убежать?
- О бегстве не может быть и речи. Кроме того, ты не можешь ждать, пока
она нанесет удар, и надеяться, что отразишь его. Мой тебе совет - переходи в
наступление.
И здесь я с огромным наслаждением начала плести свою паутину. Я
приехала в Прато с намерением помочь своей подруге удовлетворить одну из ее
злодейских страстей, а вот теперь занималась подстрекательством в общем-то
смирной и добросердечной девушки, подталкивая ее к убийству родной матери, и
как бы ни был оправдан мой поступок, в конечном счете разве не было это
чистейшим преступлением? Что же до злой шутки, которую я собиралась сыграть
со своей подругой, она наполняла меня ликованием и восторгом.
Аглая, впечатлительная, деликатная и чувствительная, была ошарашена
моими словами и сразу ударилась в слезы, ужаснувшись поступку, который я
предлагала ей совершить.
- Послушай, милое дитя, - сказала я, поглаживая по голове прильнувшую
ко мне девочку, - сейчас не время плакать, тебе нужны мужество и
решительность. Своими подлыми замыслами мадам Донис потеряла всякое право на
уважение, которое подобает оказывать матери, и стала обыкновенной злодейкой,
поэтому с ней следует расправиться быстро и без всяких сожалений, ведь
лишить жизни человека, угрожающего вашей собственности, - это верх
человеческой добродетели. Неужели ты полагаешь, что обязана испытать
благодарность к этой ужасной женщине, которая-то и жизнь тебе дала только
для того, чтобы сделать ее кошмаром? Так что не заблуждайся, милая Аглая;
единственный твой долг по отношению к этому чудовищу заключается в отмщении,
а так получается, что тебя ударили по одной щеке, ты собираешься подставить
другую и надеешься при этом сохранить к себе уважение. Допустим, на сей раз
ты избежишь гибели, но что будет дальше? Ты сделаешься жертвой своей матери
завтра же, если ей не удастся погубить тебя сегодня. Поэтому открой свои
прекрасные глаза, неразумное дитя, и подумай сама: что постыдного в том,