"Джаред Даймонд. Ружья, микробы и сталь " - читать интересную книгу автора

западноевропейцев и подспудную убежденность в том, что Западная Европа и
европеизированная Америка занимают главенствующее положение в современном
мире? Разве это главенство не является преходящим феноменом, характеризующим
лишь последние два века и сегодня постепенно сходящим на нет на фоне
набирающих силу Японии и Юго-Восточной Азии? Здесь я лишь укажу, что моя
книга будет в основном посвящена народам, живущим вне Европы. Не
ограничиваясь освещением контактов европейцев и неевропейцев, мы также
рассмотрим взаимодействие между различными неевропейскими народами, в первую
очередь те случаи, которые касаются коренных обитателей субсахарской Африки,
Юго-Восточной Азии, Индонезии и Новой Гвинеи. Вместо того чтобы
возвеличивать западноевропейцев, мы убедимся, что базовые элементы их
цивилизации первоначально развились у народов, живших в других
географических областях, и лишь позднее были импортированы в Западную
Европу.
В-третьих, разве само употребление терминов "цивилизация", "подъем
цивилизации" и т. п. не создает ложного впечатления, что цивилизация есть
благо, жизнь в условиях охотничье-собирательского племенного строя ужасна, а
история последних тринадцати тысяч лет представляет собой поступательное
движение ко все большему и большему счастью людей? Не знаю, как другие, но
лично я не исхожу из того, что жить в промышленно развитом государстве
"лучше", чем в первобытном племени, или что переход от охоты и
собирательства к государству и металлическим орудиям воплощает собой
"прогресс", или что такой прогресс сделал людей более довольными своей
жизнью. По моим собственным впечатлениям, оформившимся за годы попеременного
проживания в американских городах и новогвинейских деревнях, так называемые
блага цивилизации - вещь неоднозначная. Скажем, по сравнению с
охотниками-собирателями граждане современных индустриальных государств имеют
лучшие условия для заботы о своем здоровье, меньше рискуют погибнуть от руки
другого человека, дольше живут, но в то же время имеют значительно меньше
возможностей опереться на поддержку окружающих - друзей и родственников.
Моим мотивом в анализе географических различий между человеческими
обществами является не возвеличивание одного типа общества за счет другого,
а всего лишь выяснение того, что же произошло в истории.

Неужели, чтобы ответить на вопрос Яли, нельзя обойтись без написания
еще одного трактата? Может быть, ответ нам уже известен? И если известен, то
каков этот ответ?
Наверное, самый популярный ответ - это тот, который явно или подспудно
предполагает, что разные народы отличаются друг от друга на биологическом
уровне. На протяжении столетий, минувших после 1500 г. н. э., европейские
первопроходцы, все больше узнавая, сколь далеки друг от друга народы мира в
технологическом и политическом отношениях, истолковывали эти отличия как
следствие разницы врожденных способностей. С возникновением и популяризацией
теории Дарвина такие объяснения были переформулированы в терминах
естественного отбора и эволюционной родословной. В первобытных народах с их
примитивными технологиями стали видеть рудимент эволюции человечества из его
обезьяноподобных предков. Вытеснение этих народов колонизаторами,
представлявшими промышленно развитые общества, тем самым превращалось в
иллюстрацию к тезису о выживании наиболее приспособленных. Позднее, с
распространением науки о наследственности, объяснения подновили снова,