"Юрий Владимирович Давыдов. Земная Атлантида" - читать интересную книгу автора

града... Почему-то запомнились Булатовичу слова эти, и как-то слились они с
его тайным замыслом...
- Ваше благородь!
Булатович будто спросонок взглянул на Зелепукина.
- Попоить бы, ваше благородь? - Зелепукин кивнул ва озерко.
Они спешились, стали прохаживать лошадей. Кони фыркали, перебирали
ногами...
И вот снова с бодрой четкостью били копыта по твердой дороге. И снова
владело Булатовичем то чувство остроты восприятий, какое испытываешь на
дорогах, тобою не хоженных, будь то стежка на опушке где-нибудь в средней
России, будь то тропа в джунглях или степной шлях.
Не первый десяток верст мчал Булатович по дорогам Эфиопии, а нет-нет да
и вздрагивал в радостном, самому казавшемся наивном удивлении: да это же
Африка, Африка, черт побери!
Выше всех иных областей великого континента лежало над уровнем моря
Эфиопское нагорье. Огромное и массивное, оно воздымало к солнцу снеговые
вершины-главицы. Его речные долины давали жизнь притокам Нила. Были тут и
тропически-влажные леса, и обширные, к горизонтам уходящие поля, где
вызревала кукуруза, были тут бескрайние пастбища, поля пшеницы и ячменя.
Поселяне этого нагорья одарили мир некоторыми видами культурных злаков, и
отсюда, с крыши Африки, отправились в свое победное странствие по белу свету
бобы, кофе...
Куча камней сложена на краю дороги. Булатович уже знает: неподалеку,
стало быть, часовенка-тихоня или бедный монастырек. Точь-в-точь как в
Греции... И верно, поворот - и монастырь. Может, один из тех, что хранят в
своих кельях стариннейшие летописи, старательно скопированные
грамотеями-затворниками. "Исполнен долг, завещанный от бога мне,
грешному"... В тех хрониках прочтешь о славном государстве Аксум. Аксум...
Небольшой городок на севере Эфиопии. В древности же - столица могучего
государства. И прочтешь в монастырской хронике про Эзану, царившего в Аксуме
в IV веке нашей эры, об удачливых его войнах, о рабах, возводивших дворцы, и
о том, как Эзана союзничал с римлянами, как насаждал христианство и как в ту
пору была создана эфиопская система письма, сохранившаяся доныне...
Но времени нет посещать монастыри. Двое русских торопятся в
Аддис-Абебу. И в деревнях задерживаются они ненадолго. Зайдут на
крестьянский двор с глинобитными службами - медоварницей, закромами,
конюшней, зайдут и в дом, в круглую хижину-тукули с соломенной кровлей
конусом. В доме опрятно, пол циновками выложен или свежей травой устлан,
пахнет в нем, к удовольствию Зелепукина, сеновалом. Из задней половины, где
женщины хлебы месят, жарево жарят, выйдет темнолицая хозяйка в длинном белом
платье, босоногая, иногда платком повязанная, иногда простоволосая, вынесет
гостям угощение, а хозяин в чистой рубахе, выпущенной поверх узких портков,
подаст буйволовы рога с медами. За трапезой, уважая обычай, Булатович с
Зелепукиным отгораживаются полотенцами, ибо на людях пищу жевать почитается
неприличием. После еды разговоры бы разговаривать, да опять недосуг.
Булатович и Зелепукин благодарят за радушие, поручик кладет на круглый
столик серебряную монетку, и оба путника, поклонившись, идут со двора...
На третий день после встречи с Леонтьевым подъезжали они к Аддис-Абебе.
Аддис-Абеба означает "Новый Цветок". Булатович слышал, что цветок этот
еще не распустился, не расцвел, что город только рождается, и все же поручик