"Юрий Владимирович Давыдов. Земная Атлантида" - читать интересную книгу автора

Аддис-Абебы, которая и ныне зовется улицей России. День-деньской не покидали
палаток и молчаливый доктор Бровцын, и насквозь прокуренный доктор Бобин, и
порывистый, вечно теряющий пенсне доктор Радзевич. Допоздна не снимали
халатов, покрытых бурыми пятнами йода, выученики питерской
Военно-медицинской академии фельдшеры Щусев и Федоров. И усердствовали, не
покладая рук, солдаты-санитары, старательные и сильные мужики - рязанские,
тульские, саратовские...

5

С открытием госпиталя Булатовичу уже нечего было делать в Аддис-Абебе.
"Пора, пора, рога трубят", - твердил он себе и видел мысленно: они с
Зелепукиным, десятка два эфиопов-проводников; караван идет на юг, туда, где
в безмолвных лесах лежит "земная Атлантида" - таинственная страна Каффа.
Лишь в XVII веке просочились в Европу слухи об этом африканском
государстве. Неверные зыбкие слухи. Спустя десятилетия, на закате XVIII
века, англичанин Джеймс Брюс, исследователь Голубого Нила, скороговоркой
упомянул о Каффе. И снова молчание, ибо под страхом смерти воспрещалось
чужеземцам переступать каффские рубежи.
Фабричным дымом был повит мир. Змеились рельсы железных дорог, винт
двигал паровые суда. Белые господа в пробковых шлемах утверждались на
перекрестках торговых дорог. А Каффа по-прежнему была неведомой и
призрачной.
Во второй половине XIX столетия капуцин Лоренцо Массаин, впоследствии
носивший пурпурную мантию кардинала, проник в каффский город Бонга. Массаин
был слугой Ватикана, а каффичо крепко веровали в бога солнца Хекко, и
проповедник христианства был очень скоро вьщворен из Каффы. Все, что Лоренцо
Массаин поспел вызнать о Каффе, кардинал изложил в одном из дюжины томов
своих трудов, в том самом, который дал прочесть Булатовичу петербургский
профессор Болотов.
Итак, XIX отсчитывал последние свои годы, а до сей поры лишь пятерым
европейцам довелось видеть окраины Каффы. Никто из белых не сумел пройти по
земле древнего африканского царства из конца в конец...
"Пора, пора, рога трубят", - повторял про себя поручик Александр
Булатович.
Он бил челом императору Эфиопии, царю царей Менелику II. Он открыл
Менелику II заветный замысел: пересечь Каффу от северных границ до южных.
Негус молчал. Он смотрел на Булатовича, и тот ощущал тугую проницающую
силу его темных, с яркими белками медленных глаз. Булатовичу чудилась улыбка
на губах негуса, улыбка Сфинкса, а Менелик в упор смотрел на напряженное
лицо русского, в его светлые вопрошающие глаза.
- Нет, - сказал наконец Менелик, сказал мягко, сожалеючи, - нет, не
могу я дозволить эту поездку. Я не хочу, чтобы наш друг погиб...
И аудиенция закончилась.
В книгах такой оборот событий зовется "ударом судьбы", "изменой
фортуны", "велением рока" и еще как-то. Булатович, выйдя из дворца,
употреблял, по правде сказать, не столь красивые выражения.
Он медленно сел на коня и шагом поехал в дом французского коммерсанта,
у которого жил с первого дня пребывания в Аддис-Абебе.
Все прахом... И зачем теперь полугодовой отпуск, выхлопотанный с таким