"Юрий Владимирович Давыдов. Водораздел" - читать интересную книгу автора

- Плохо? - Юнкер рассмеялся. - Совсем не плохо, и все мне здесь
пришлось по вкусу. Но я ведь не обещал жить у тебя вечно.
Неделю спустя Ндорума проводил Юнкера. С небольшим отрядом носильщиков
Василий Васильевич покинул "Лакриму" и вскоре углубился в лес, где бежала
Уэре...
Еще в деревне Василия Васильевича предупредили: "Господин, здесь их
можно встретить". И он ожидал этой встречи. Но когда проводники закричали:
"Бия, скорее!" - его прошиб пот.
- Бия! - громко звали проводники. - Господин!
Юнкер продирался сквозь чащу что было мочи. Падал, спотыкался, хлюпал
по болотцам, переваливался через осклизлые, в три-четыре обхвата валежины.
- Вон там, бия! Вон там, господин!
Он сжал ружье и задрал голову.
В густых кронах что-то двигалось очень быстро, ловко, мощно, и ветви
прогибались, трещали, а листва вскипала, шумела. Они были там - наверху, в
гущине, - их было несколько. Эх, хоть бы одну!.. Юнкер приложился и
выстрелил.
Ревом, и воплями отозвались обезьяны. И тотчас посыпались на Юнкера
сучья и палки. Шимпанзе были в ярости.
Юнкер увертывался и бежал. Падал, спотыкался, бежал. И стрелял,
стрелял, не целясь, вверх, по кронам. Лишь пятым выстрелом сразил он
шимпанзе, и обезьяна тяжело рухнула наземь. То было крупное старое животное,
тучное, с мускулистыми конечностями. Юнкер нагнулся над ним.
Скорбные глаза стекленели, и Юнкера охватило странное, смутное и
неприятное чувство - чувство своей вины; но он постарался отделаться от
него, повел плечами и подумал, что вот наконец и Академический музей в
Петербурге получит прекрасное чучело человекообразной обезьяны. Однако
смутное чувство вины и неловкости не прошло, и Василий Васильевич с
поддельной внимательностью стал рассматривать ружье.
Проводники быстро привязали убитое животное к толстым жердям и взвалили
на плечи. Надо было возвращаться в селение, чтобы препарировать шимпанзе,
изготовить чучело.
Завидев процессию, Ндорума пришел в восторг. Он решил, что белый
пришелец передумал и останется у него. Но когда Юнкер сказал, что скоро
опять уйдет, Ндорума ответил, что больше не даст проводников.
Ндорума не желал расставаться с Юнкером. Не только потому, что вождь
просто-напросто привязался к Василию Васильевичу, но и потому, что
жительство белого в селении придавало Ндоруме особый вес и значение среди
окрестных князьков.
Долго упрямился Ндорума. Юнкер и уговаривая, и стращал, наконец
объявил, что уйдет один, без провожатых. Едва уломал Ндоруму. Проводники
вновь были собраны, а Василий Васильевич простился с Уэре, с "Лакримой".
Он избрал маршрут, неведомый европейцам, не отображенный на картах, не
изученный натуралистами. Итак, говорил он себе, итак, вперед и помни девиз:
"Не рискуй, но и не робей". Оглянулся и помахал рукой.

9

Травы вставали в гвардейский рост. Ветер наклонял травы, и они обнимали
Юнкера за плечи плотно и властно. После полудня гремел гром. Молнии