"Юрий Владимирович Давыдов. Большая путина " - читать интересную книгу автора

посчастливилось перехватить несколько взглядов. Как они проницают душу, как
манящи. Да и вся их стать исполнена изящества необыкновенного. - И, заметив
улыбку Дюгамеля, которая, очевидно, обозначала, что консул предполагает в
госте лукавого сердцееда, Норов немного смутился, однако продолжал с прежним
воодушевлением: - Древним очарованием веет от этих фигур, когда они шествуют
с кувшинами на плечах. Честное слово, будто ожившие барельефы времен
фараоновых... - Он допил кофе. - Ну-с, а сама Александрия... Что тут
сказать? Площадь Франков, несколько новых казенных строений на берегу
гавани - вот, пожалуй, и все. Неприятно поражает скопище больных и нищих.
Приходят на ум солдаты Наполеона. Они, говорят, были сильно поражены этим...
Впрочем, Александр Осипович, вы лучше меня знаете Александрию.


4

- Левей! Левей! - покрикивали скороходы.
- Береги ноги!
- Правей!
Проводники-арабы бежали легким, скользящим шагом. Они воздевали
смолистые факелы, и Норову вдруг вспомнился сосновый бор в Надеждине, в его
имении близ Дмитрова. Дюгамель и Норов ехали верхами. Вот и площадь у
подошвы высокой горы. Как мрачно тут и пустынно. А вот и железные ворота.
Отворившись, они пропускают всадников в узкий крутой проход, высеченный в
скалах. Арабские жеребцы, вздернув морды и кося огненным глазом, возносят
Норова и консула все выше, все выше. Они въезжают на просторный двор, со
всех сторон обнесенный каменными стенами. Ровно, не колеблясь, горят на
дворе факелы, оседланные верблюды дожидаются гонцов, расхаживают стражники.
Консула и путешественника проводят во дворец. Залу озаряют свечи,
большие, толщиной в руку свечи, похожие на те, что в России зовут ослопными.
С диванных подушек поднялся паша Египта, старик в белой чалме, с
окладистой, как у "справных" русских деревенских старост, бородой, с лицом
задумчивым, тихим. И, наклонив голову, тихо сказал:
- Да будет вам вечер благополучен.
Сели. Слуги подали кофе. Подали всем сразу. Это был знак почета: паша
считает гостей ровней ему. Некоторое время все молча пили кофе. Начинать
разговор тотчас - невежливо.
Хозяин осведомился о причинах, приведших его гостя в столь отдаленную
державу. Он так и сказал - "державу", и Норов понял старого правителя:
Египет - держава, но отнюдь не земля, подвластная стамбульскому монарху. Так
вот, какие ж причины подвигли гостя приехать в далекий Каир?
Норов, памятуя о просьбах Дюгамеля, отвечал, что в России весьма велик
интерес к древней стране на берегах благословенного Нила.
Мухаммед-Али заметил, что древности египетские давно привлекают
просвещенных европейцев. Норов, к удовольствию Дюгамеля, а впрочем, ничуть
не кривя душой, отвечал, что Египет современный заслуживает не меньшего
внимания. Он сказал, что намеревается написать трактат о Египте, и это
сочинение - в том и трудность для пишущего - явится одним из первых русских
географических и статистических отчетов о великой африканской стране.
Паша сказал:
- Чернила ученого столь же достойны уважения, как и кровь воина. Я