"Юрий Владимирович Давыдов. Большая путина " - читать интересную книгу авторакак бы для пиршества, с округленным сводом, где по лазоревому полю, как по
небу, рассеяны звезды, которые, при появлении факелов, блестят ярким золотом; залу, покрытую иероглифами и мистическими изображениями, и, наконец, сходящий, как бы в преисподнюю, путь мрачный и, по словам арабов, неисходимый. Посреди волшебного чертога стоит страшная своею огромностью гробница. В 3 часа пополудни я предпринял обратный путь из этих гробовых ущелий. Стены скал были раскалены, как печи, и духота едва выносима; были примеры, что некоторые путешественники тут задохлись от зноя. В самом узком месте один из бедуинов предложил мне выстрелить из пистолета, чтобы показать силу отзыва. Выстрел был сначала подобен громовому удару, а последовавший гул был похож на покатившуюся с высоты гор лавину... После часа верховой езды мы увидели прибрежные пальмы и Нил, на глади которого покойно стояла моя барка". 10 При северном ветре (Дрон по-волжски горычем его звал) ставили паруса; при ветре южном (Дрон по привычке моряной его звал, хоть дул он вовсе не с моря) шли бечевой. И поднималась дахабия вверх по Нилу, и открывалась Норову панорама Египта. Норов часто съезжал на берег. Он бродил по полям, заглядывал в жилища феллахов - неказистые хижины, слепленные из речного ила, глины и соломы. Три урожая в год давала земля, напоенная и утучненная Нилом. Была она в то розовели поля клеверны. И много тут было пшеницы. Как тысячи лет назад, шли феллахи, огрузая, за плугом. Как тысячи лет назад, влекли плуг быки, медлительные и сильные. Как тысячи лет назад, скрипели колеса сакий, и хрустели травы, подрезанные серпом, и неустанные руки плели корзины из листьев финиковых пальм. Люди знали, что эта земля - подарок Нила, ибо пища и жизнь существуют лишь после разливов Нила. И они слагали в его честь песни и гимны, и крестьянки, приходя с ребятишками к водам царя рек, молили: "Сделай, о Нил, чтоб мое дитя было так же сильно и так же прекрасно, как ты". Все окрест казалось таким же, как в дни фараоновы. И так же, как в те стародавние времена, бо?льшая часть урожаев доставалась сборщикам податей и сами сборщики податей по-прежнему были свирепее диких кабанов. И казалось, пребудет так во веки веков... Близились тропики. На горячих белых отмелях нежились крокодилы. Завидев барку, они нехотя сползали в воду, и вода всплескивала под их телами с каким-то жирным неприятным отзвуком. И отмели и крокодилы попадались все чаще. Ибрагимову команду крокодилы не страшили. Матросы шлепали близ берега, натягивая бечеву. Но теперь уж средь них не видно было Дрона. Барин ему строго-настрого воспретил в лямке ходить. "В Россию вернемся, - поджимая губы, сказал он Дрону, - велю старосте отпускать тебя в артель, а здесь не смей". Не было у барина охоты возиться со своим крепостным, ежели того ухватит за бок или за щиколотку нильский разбойник. Да, по правде сказать, и сам волгарь не сетовал на запрет. |
|
|