"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

Сгрудившись, притаив дыхание, "Рюриковичи" следят за храбрецами. Те
вымахивают саженками. Вот скрылись, исчезли, пропали из виду... Но вот
показался один, потом и другой. Смотрите! Смотрите! Они выбрались из воды,
они выходят на берег. Живы, здоровы, черти! Ура!
И вернулись они тоже вплавь, вторично одолев ярость буруна. Перевели
дыхание, рапортовали: берег, кажись, обитаем. Обитаем? О, Коцебу не может
медлить, никакими силами не удержать его на бриге. Он велит спускать шлюпки.
Зовет с собой Шишмарева, ученых зовет. Шишмареву любы мореходные фортели, а
вот ученым... да-а, те уж следуют за Отто Евстафьевичем с некоторой
оторопью.
Все ближе берег. Грохот наката глушит голоса. По знаку Коцебу десять
саженей троса скользнуло в воду. Позади, неподалеку от шлюпок, дышал на
волне плот. Давешние пловцы опять прыгнули в воду, прихватив толстый трос;
плывут, трос тянется за ними, разматывается.
Вот они опять на берегу - крепят трос затяжным узлом за стволы двух
сросшихся пальм. А другой конец закреплен на плоту. Итак, "сообщение"
налажено: становись, брат, на плот, перехватывай трос, сам себя буксируй. А
уж там, у берега, уповай на судьбу: бурун легко и мощно подхватит плот,
бросит его на рифы, а следующая волна вынесет на береговой песок, такой
белый, такой ослепительный, такой мелкий! Переправился... Слава те, господи.
И опустевший плот опять подтягивают к шлюпкам, на страх и радость очередному
"десантнику".
Тропка - узенький поясок - скользнула в чащу. Но коли есть тропка,
стало быть, и впрямь островок обитаем? Уж не притаились ли туземцы за этими
рослыми папоротниками, не целят ли копьями из тех вон кустарников, что
издают сильный и пряный запах? Гуськом идут моряки, чутко прислушиваясь,
крепко сжимая оружие. Идут все дальше... Никого. Ничего. Ни следа, ни крика,
ни шепота. Только отодвигается и стихает прибой, все отчетливее и как бы
строже шорох пальм.
Э, право, пора и отдохнуть. Ведь блаженство - растянуться на земле! Не
на палубе, а на сырой земле, хоть здесь она и суха, как порох. "Привал", -
командует капитан. Располагайтесь, господа ученые. Располагайтесь,
матросики. И-и, как же это распрекрасно, когда небо сквозит за листвою. С
земли-то все милее. И птахи какие-то трещат крылышками, и какие-то чудные,
неуклюжие существа с клешнями, как у крабов, взбираются по стволу пальмы, и
дышится так легко, так легко, ну благодать, ей-богу!..
И вдруг общий кейф был нарушен матросом Скомороховым. Ойкнул, вскочил
ошалело Михаило, озирается, потирает загривок, глаза вытаращил - ни дать ни
взять, ему дьявол мерещится. Что такое? Что случилось? Да не ори, объясни
толком!
А Михаило тычет пальцем вверх, ругается - и ни в зуб ногою. Ага, вона
что! Оказывается, тот самый-то "краб" саданул матроса по шее... кокосовым
орехом! И пребольно, как булыжником.
- О-о, пальмовый разбойник, - усмехнулся Эшшольц, грозя пальцем.
Все рассмеялись. Доктор объяснил:
- Да-да, так его в книгах называют.
Скоморохов сжал кулаки: вот ужо он покажет этим "крабам" где раки
зимуют.
- Ни-ни, - испуганно остановил его Эшшольц. - Клешни знаешь? Нож
острый! Лучше уж без греха: подберем орешки, полакомимся.