"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

использовал сочинитель Дефо.

Все спят на палубе, на вольном воздухе. Бодрствуют лишь вахтенные.
Рулевой, поглядывая на картушку компаса, мурлычет под нос. И старик океан
подпевает. Чудится, не плывет "Рюрик" - летит сквозь звездную тьму, килем
едва касаясь волн.
Спит истомленная за день команда. Не могут уснуть лишь поэт Шамиссо и
художник Хорис. "Где найти слова, чтоб описать это?" - думает один. "Где
взять краски, чтобы передать это?" - думает другой...
Серебряная дудка подшкипера приветствует солнце. Поднимается команда,
вяжет койки, шлепает босыми ногами. Второй заливистый сигнал - и закипает
приборка.
Присев на корточки, матросы что есть силы трут палубу сухим мелким
песочком. Палуба белым-бела, но оттого-то и чиста она, что драят ее каждое
утро.
Длинные швабры, привязанные к пеньковым тросам, опускаются за борт;
разбухшие, тяжелые и серые, они вновь вытягиваются на борт. Матросы отжимают
их и уже с полегчавшими швабрами пятятся от носа к корме.
- Эй, шибче! - покрикивает Трутлов на матросов, лопатящих палубу. - Не
бойся, братцы, она выдюжит!
Из камбуза выглядывает шоколадная физиономия; коверкая русские слова,
кок обещает матросам сытный харч. И матросы смеются, отирая пот: уж больно
забавно гуторит! А кок, уроженец Вест-Индии, нанятый в Копенгагене, сверкает
сахарными зубами.
Офицеры приложили к глазам подзорные трубы. Ведь с утра реют морские
птицы, а это верная примета близкой земли. Во-он они, фрегаты и фаэтоны...
Первые парят легко, разбойно высматривая рыб; вторые, вытянув длинные
красные хвосты, сильно и часто машут крыльями.
И вдруг - неистовый крик:
- Бере-е-ег!
Поросший кустарником островок. Он окружен острыми зубьями коралловых
рифов, в рифах кипит бурун. Островок схож с тем, что некогда описал
голландец Скоутен. Скоутен назвал его Собачьим. Однако... однако означил его
вовсе не на этом месте.
Широта, определенная Коцебу, разнится от Скоутеновой на двадцать одну
минуту...
Душные тропические дни сменяются звездным блистанием. Гремят грозы,
гуляют ветры. Птицы, птицы - вот кто настораживает моряков.
- Бе-е-рег! - кричат с мачты.
Да, на зюйд-весте темная полоска мили в три, не больше. И тут уж прочь
сомнения, никто, ни единая душа не заикалась об этом островке. Твой он,
капитан Коцебу.
Кокосовые пальмы клонили вершины: добро пожаловать! Но как
"пожаловать"? Как проскочить гибельный бурун? Пойди-ка рискни, и океан
шваркнет судно о коралловые рифы, а тогда уж, понятно, "со святыми
упокой...".
Двое смельчаков, сняв шапки, вытянувшись во фрунт, просят дозволения
достичь берега вплавь.
- Вплавь? - переспрашивает капитан. - Гм! Меня удивляет ваша отвага,
ребята. - С минуту он пристально глядит на матросов. - Ну что ж...