"Юрий Владимирович Давыдов. Плау винд, или Приключения лейтенантов" - читать интересную книгу автора

мористее. Более ста миль отделяло судно от берегов, когда Хуан-Фернандес
наткнулся на необитаемые островки. Среди них был и тот, что зовется
Мас-а-Фуэро. Что такое Мас-а-Фуэро? А вот что: зеленые долины, и чистые
ручьи, и миртовый лес, и благорастворенный воздух, пахнущий мятой, и стада
коз, грациозных, как барышни, и пестрые стайки веселых колибри. Райская
обитель, не правда ли?
Этот островок был сюрпризом мореходу Хуану-Фернандесу в 1563 году.
Минуло полтораста лет. Жил ли кто, не жил ли на островке - неведомо.
Некоторые хроники утверждают, что навещали его пираты. Почему бы и нет?
Отличный уголок, сокрытый от нескромных глаз... А в самом начале
восемнадцатого века английский капитан, обогнув, как и "Рюрик", мыс Горн,
поднимался с божьей помощью на север и, должно быть за пресной водою,
надумал посетить одну из бухт Мас-а-Фуэро. В тот день, а может и накануне,
старший боцман Селькирк повздорил с капитаном. Причина? Кто ее знает... Так
вот, перепалка кончилась тем, что боцман плюнул и объявил, что он, разрази
его гром, не желает служить эдакой скотине и лучше уж останется на островке.
Но когда корабельная шлюпка отвалила от берега, Селькирк побледнел: в
ту минуту он явственно вообразил жизнь на необитаемом острове. Душа
шотландца дрогнула, он попросился на борт. Увы, капитан дьявольски
усмехнулся. Однако все же снабдил несчастного боцмана одеждой, оружием, еще
кое-чем. Ну и молитвенник сунул. Добрый малый понимал: не единым хлебом...
Вскоре паруса истаяли за горизонтом, а боцман долго еще стоял на берегу,
погруженный в горестное оцепенение.
Итак Селькирк зажил на островке. Потекли дни, недели, месяцы. Сперва
отшельник тосковал, мучился, но потом притерпелся, а потом даже и вовсе не
печалился о грешном мире с его суетой сует. Построил хижину. Выучился ловить
коз. Приручил козлят и порой, поставив их на задние ноги, отплясывал с ними
менуэт. Когда одежда износилась, смастачил платье из козьих шкур. Вот только
сапожное ремесло у него никак не ладилось, и боцман щеголял в чудовищной
обувке.
- Погодите! - воскликнул Шишмарев. Он давно уже порывался что-то
сказать. - Простите, ведь это история...
- Тс-с, - остановил его рассказчик, - минуту, Глеб Семенович,
минуту... - И Шамиссо продолжал: - Селькирк отжил на острове уже четыре года
и четыре месяца. И вот однажды в бухту вошли корабли капитанов Роджерса и
Куртнея. Моряки изумились, приметив на скале бородатого человека в одеждах
из козьих шкур. Но еще круче изумились, признав в нем земляка. Селькирк был
рад-радешенек. Однако не желал покидать свою обитель, и Роджерс с Куртнеем
едва не силком увезли его в Англию.
Шамиссо улыбнулся Шишмареву.
- Вот я и говорю, - поспешно молвил лейтенант, - история-то эта, правда
несколько измененная, знакома мне, ей-богу, знакома! Помнится, дал мне дед
книжку, называлась она "Жизнь и приключения Робинзона Крузо, природного
англичанина". Робинзон этот, господин Шамиссо, похож как две капли воды на
вашего боцмана Селькирка. Признаться, Робинзон был другом моей юности. Да и
совсем еще недавно купил я в Питере два томика. А перед отплытием черт
догадал подарить приятелю в Кронштадте. Негоже, знаете, а жалею, ей-ей...
- И справедливо, - заметил Шамиссо, - книга удивительная. Написана лет
сто назад и будет жить еще столько же, если не дольше... - Ваша правда,
Робинзон и Селькирк похожи, как родные братья: ведь историю шотландца