"Юрий Владимирович Давыдов. Головнин " - читать интересную книгу автора

телескопу. "Бездна, звезд полна" горела для плавающих и путешествующих.
Молодые люди постигали "звездную книгу", чтобы плавать и путешествовать.
Обсерватория была окном во владения Урании. Из окон второго и третьего
этажей виднелись владения Нептуна. Кронштадтские гавани возникали отчетливо,
словно на ландкарте. Корабли с убранными парусами казались изящно-легкими,
как на маринах. Корабли с поставленными парусами казались окрыленными.
Гавани жили приманчивой для кадет жизнью.
Веснами начинались кампании, практические плавания Балтийского флота.
Кадеты захлопывали учебники. Каптенармусы раздавали столовые приборы,
кастеляны - белье. Кадеты глядели именинниками. Итальянский дворец утихал.
Кронштадт тоже. В так называемых губернских домах (их строили при Петре за
счет губерний) пустели офицерские квартиры. Из Морского собрания,
заведенного совсем недавно, не доносилась музыка. Гремела "музыка" пушечных
салютов.
Практика не была прогулкой. На вахте не вздремнешь, как случалось на
уроке. И не угреешься на палубе, как в спальном покое. На ходу и на якоре
все зимнее, книжное оборачивалось явью. Явь поражала новизною. Одни пугались
будущего, другие ему радовались. Тем и другим приходилось солоно.


5

Императрица всероссийская была двоюродной сестрой короля шведского.
Коронованные родственники враждуют чаще некоронованных.
Екатерина II и Густав III обменивались любезными письмами и подарками,
устраивали свидания. Заглазно оба не скупились на брань. "Этот король такой
же деспот, как мой сосед - султан", - язвила царица. Густав отплачивал
намеками на альковные утехи и успехи сестры; недостачи "фактического
материала" король не испытывал.
О словесной пикировке монархов не жаль бы и умолчать, но за нею крылись
серьезные обстоятельства, отнюдь не словесные.
Густав III, полагает шведский историк, "хотел блистать подобно героям
французских классических трагедий". Тень Карла XII бродила в почти
квадратном королевском замке. Она взывала к отмщению. Изо всех, кто занимал
престол после Карла XII, Густав был единственным рожденным в Скандинавии.
Между ним и Карлом протянулась нить.
Французы расщедрились на субсидии. Флот умножился, оснастился. Но
король выжидал. Выжидая, дурачил сестрицу: "Я люблю мир и не начну войны".
Пылкое миролюбие зачастую признак военного зуда. Зуд сделался несносен,
когда Россия и Турция схватились.
В Константинополе ухаживали за шведским послом. Султан напоминал
северному коллеге про старинный оборонительный союз, умащивал денежными
ссудами. Король согласно кивал.
Из Петербурга шведский посланник Полькой бодрил его величество
пространными депешами о хилости морских и сухопутных войск, дислоцированных
близ невской столицы.
Пора было сыграть классическую трагедию. Занавес поднялся с тихим
шелестом: то был шелест форштевней - флот покидал свою главную базу
Карлскрону. На линейном корабле "Густав III" вился флаг генерал-адмирала
герцога Карла Зюдерманландского, брата государя. Капитанам вручили