"Юрий Давыдов. Нахимов " - читать интересную книгу авторазакалка характера и сил физических в дни штормовых шабашей - все это было
такой "академией", какую Маркизова лужа никак дать не могла. Но вместе с тем военные моряки помнили и наказ основателя русского регулярного флота: победив неприятеля, надобно возвеличивать отечество "приращением" в науках и искусствах. А дальние походы были громадным поприщем работ географических, гидрографических, метеорологических. Десятилетия кругосветных плаваний создали эпопею тяжких испытаний и радостей открытий, ибо море, по слову Гюго, "это великая опасность, великий труд, великая необходимость". И каждому моряку, особенно моряку "дальневояжному", адресованы его же строки: "Океан неисчерпаем, а вы смертны, но это не страшит вас. Вам не суждено увидеть его последний ураган, а ему суждено увидеть ваше последнее дыхание. Отсюда ваша гордость, и я ее понимаю". Флоту любой великой державы сделали бы честь русские кругосветные походы. И само по себе "исполнение" их, и научные наблюдения, произведенные офицерами, и публикация отчетов вкупе с картографическими материалами - неопровержимое доказательство не только наличия превосходных командиров и отменных матросов, вчерашних пахарей и пастухов, но еще, в частности, и того, что на Васильевском острове, в корпусе потчевали кадетов не одной лишь березовой кашей. Когда Нахимов переступил порог Морского корпуса, лейтенант Михаил Лазарев "переступил" Балтику - ушел на корабле "Суворов" в кругосветное плавание. Еще рдела звезда Наполеона, еще император французов отбивался как вепрь, еще пламенело небо Европы, но уже возобновились "кругосветки", прерванные войнами. тоже ушел в дальний вояж. Потом выбрал якорь все тот же, едва передохнувший "Суворов", но уже под водительством капитан-лейтенанта Леонтия Гагемейстера. А в дни приятной прогулки "Феникса" Кронштадт покинул шлюп "Камчатка" капитана 2-го ранга Василия Головнина. Однако все это, как говорится, было не про Нахимова писано: он еще воспитывался, учился. Но вот уж надел мичманский мундир. Аттестации не лгали: К "службе усерден и знающ"; "поведения благородного, в должности усерден"; "должность исполняет с усердием и расторопностью"... Короче, один из лучших, один из достойнейших. На глазах у такого мичмана завязалось предприятие громадное, необычайное. Летом 1818 года над кронштадтскими рейдами витала крылатая Слава, как над въездной аркой нового петербургского Адмиралтейства. "Восток" и "Мирный" (Беллинсгаузена и Лазарева), "Открытие" и "Благонамеренный" (Васильева и Шишмарева) снаряжались на поиски неизведанного. Первая пара - Южной матерой земли, Антарктиды; вторая - в Берингов пролив и далее, туда, где в туманах, в толчее битого льда, быть может, пенилась свинцовая волна Северо-Западного прохода. Великие загадки географии... К тому ж еще один ходок, пятый, в это лето бодро вытянулся из гавани, намереваясь пуститься вдогонку - корабль "Бородино" лейтенанта Панафидина. Черт подери, Панафидину ведь тоже нужны мичманы... А умелый, проворный, старательный, дисциплинированный мичман Нахимов оставался "при береге". Нет, право, станешь тут мрачно хмуриться, цедя сквозь зубы непечатное. |
|
|