"Юрий Давыдов. Нахимов " - читать интересную книгу автора

Офицер-дворянин должен понимать, чувствовать, что матросы - это настоящие
защитники отечества, на них держится вся служба; нужно сближаться с ними,
просвещать их, помогая им тем самым выполнять свой долг перед родиной".
Необходимо отмежевать Нахимова-молодого от Нахимова-зрелого; отношение
к "нижним чинам", к матросам менялось с возрастом. Понимание - полное,
емкое - роли и значения матросов пришло к нему не сразу.
Итак, мичман начинал, как многие. Тянул повседневность, довольно
монотонную. Стоял в караулах. Лавировал не далее Красной Горки. Случился еще
и пеший переход в составе 23-го экипажа. Зачем, для чего тащились в
Архангельск - документы не освещают. Сдается, напрасно: в устье Северной
Двины послушали вой метелей да и воротились восвояси, в Кронштадт.
Между тем были ведь мичманы, отмеченные перстом Судьбы. Им завидовали.
Не только потому, что у избранных увеличенное жалованье, даровая квартира,
то бишь каюта, особый порцион. И не только потому, что кругосветное плавание
сулило орденский крест.
Охота к перемене места как талант: есть так есть, а нет - так уж не
взыщите. Но моряк (если он моряк, а не всего-навсего обладатель кортика)
всегда мучим жаждой странствий, неодолимой тягой к убегающим горизонтам.
"Плавать по морю необходимо, сохранить жизнь не так уж необходимо".
Неприглядное флотское бытие времен министерства де Траверсе отмечено и
современниками и историками. Однако и в те сумеречные годины была продушина
для упругой струи свежего воздуха.
Здоровая и здравая часть "морского сословия" не мирилась с Маркизовой
лужей. Для людей этих не было на свете ничего желаннее и лучше похода вокруг
света.
Мыслящие "адмиралтейцы" еще в XVIII веке сознавали: лишь дальние
плавания пестуют "добрых и искусных" служителей эскадр, с которыми "в случае
войны выйтить против неприятеля будет неусомнительно".
Идея регулярных кругосветных плаваний была самой плодотворной,
необходимой, чаемой и полезной в те годы, когда Нахимов начал палубную
карьеру.
Правда, эпоха русских "кругосветок" началась еще в тот год, когда
Нахимов лежал в пеленках: в августе восемьсот третьего Крузенштерн с
Лисянским отправились "в первый раз в столь далекое странствование", а едва
они вернулись, как в Кронштадте снарядили "Диану" под командой Головнина. Но
потом наступил перерыв: Европа корчилась, ее жалили золотые пчелы Наполеона,
засим грянула Отечественная, продолженная освободительными войнами на
Западе.
"Кругосветки" возобновились, когда Нахимов уже надел мундирчик Морского
корпуса. И приглядеться, тут ведь не одна, так сказать, техническая сторона
дела. Нет, тут сказывался дух патриотической гордости, дух служения отчизне,
который столь ослепительно вывихрился из Двенадцатого года и заграничных
кампаний. Тут сказывалось упорное стремление лучших людей флота поддержать и
взбодрить детище Петра Великого. Тут, наконец, сказывалось и упрямое (подчас
до зубовного скрежета) сопротивление тем сановникам, которые объявляли
Россию державой континентальной, а флот - бесполезным и дорогостоящим
"довеском" к сухопутному государству.
Конечно, военные моряки усматривали в "кругосветках" прежде всего
отличную возможность настоящей боевой подготовки в мирных условиях:
океанская безбрежность, сложнейшие и разнообразные навигационные условия,