"Юрий Владимирович Давыдов. О друзьях твоих, Африка " - читать интересную книгу автора

Видите ли... - Он отхлебнул кофе, и речь его полилась плавно: - Первый шаг
европейца в Африке поражает душу. Тотчас сознаешь: другой мир! Это
раскаленное солнце и знойный песок, эти восточные одежды и толпа, в
которой столь много чернокожих. И потом эти женщины. В своих белых саванах
они похожи... Ну... даже и не подберешь сразу слово, достаточно
живописное. Мне посчастливилось перехватить несколько взглядов. Как они
проницают душу, как манящи. Да и вся их стать исполнена изящества
необыкновенного. - И, заметив улыбку Дюгамеля, которая, очевидно,
обозначала, что консул предполагает в госте лукавого сердцееда, Норов
немного смутился, однако продолжал с прежним воодушевлением: - Древним
очарованием веет от этих фигур, когда они шествуют с кувшинами на плечах.
Честное слово, будто ожившие барельефы времен фараоновых... - Он допил
кофе. - Ну-с, а сама Александрия... Что тут сказать? Площадь Франков,
несколько новых казенных строений на берегу гавани - вот, пожалуй, и все.
Неприятно поражает скопище больных и нищих. Приходят на ум солдаты
Наполеона. Они, говорят, были сильно поражены этим... Впрочем, Александр
Осипович, вы лучше меня знаете Александрию.


4

- Левей! Левей! - покрикивали скороходы.
- Береги ноги!
- Правей!
Проводники-арабы бежали легким, скользящим шагом. Они воздевали
смолистые факелы, и Норову вдруг вспомнился сосновый бор в Надеждине, в
его имении близ Дмитрова.
Дюгамель и Норов ехали верхами.
Вот и площадь у подошвы высокой горы. Как мрачно тут и пустынно. А
вот и железные ворота. Отворившись, они пропускают всадников в узкий
крутой проход, высеченный в скалах. Арабские жеребцы, вздернув морды и
кося огненным глазом, возносят Норова и консула все выше, все выше. Они
въезжают на просторный двор, со всех сторон обнесенный каменными стенами.
Ровно, не колеблясь, горят на дворе факелы, оседланные верблюды дожидаются
гонцов, расхаживают стражники.
Консула и путешественника проводят во дворец. Залу озаряют свечи,
большие, толщиной в руку свечи, похожие на те, что в России зовут
ослопными.
С диванных подушек поднялся паша Египта, старик в белой чалме, с
окладистой, как у "справных" русских деревенских старост, бородой, с лицом
задумчивым, тихим. И, наклонив голову, тихо сказал:
- Да будет вам вечер благополучен.
Сели. Слуги подали кофе. Подали всем сразу. Это был знак почета: паша
считает гостей ровней ему. Некоторое время все молча пили кофе. Начинать
разговор тотчас - невежливо.
Хозяин осведомился о причинах, приведших его гостя в столь отдаленную
державу. Он так и сказал - "державу", и Норов понял старого правителя:
Египет - держава, но отнюдь не земля, подвластная стамбульскому монарху.
Так вот, какие ж причины подвигли гостя приехать в далекий Каир?
Норов, памятуя о просьбах Дюгамеля, отвечал, что в России весьма