"Ю.Н.Давыдов. Куда пришла Россия? Статья вторая" - читать интересную книгу автора

социализмом и коммунизмом, сегодня, разочаровавшись как в том, так и в
другом, из своей резиньяции делать вывод, будто всякий капитализм,
действительно исключающий и первый и второй, уже по одной этой причине
представляет собой феномен общественного прогресса? И стоит ли поэтому
приветствовать "в наших палестинах" всякий капитализм, какие бы
отвратительные коленца он ни выкидывал?...
В общем же, характеризуя все перечисленные выше дезинтегративные
изменения и процессы, произошедшие в нашей стране в период "шоковой
терапевтики", которая, как видим, не ограничилась (и не могла ограничиться)
шокированием одной лишь экономической сферы, мы можем лишь подтвердить
прогностически точный абалкинский вывод. Россия безнадежно "выпала" из
прежнего процесса, в русле которого тенденция поступательно направленной
эволюции пробивала себе дорогу через следующие друг за другом циклы, не
лишенные своих кризисов. Последний из них, доведенный до абсурдного предела
(вернее, "беспредела") радикал-реформаторами, обернулся общим развалом и
тотальной социально-экономической деградацией, которая распространилась и на
все остальные сферы жизни российского общества. В каждой из них эволюция
обратилась вспять по формуле Александра Блока, соответствующей нынешней
российской действительности гораздо больше, чем отвергнутому им
предреволюционному "безвременью": "Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. // Аптека.
Улица. Фонарь".


Заключение

Прогрессивный паралич и распад российской посттоталитарной экономики
(худо-бедно, но все-таки обеспечивавшей равновесие и стабильность нашего
общества в целом на протяжении более 30-ти лет, прошедших после смерти
тоталитарного вождя и ликвидации ГУЛАГа) - таков основной результат
самоутверждения на просторах радикально "суверенизированной" России именно
архаического, а отнюдь не современного капиталистического типа. Однако на
том основании, что некоторые из вытесняемых им "палеосоциалистических"
структур еще не окончательно вытеснены из общественно-экономической жизни
России, и что открывает возможность их амальгамирования с архаическими, было
бы неправильно заключать, будто экономика (или "экономическая политика")
нашей страны все еще остается "социалистической". Для того, чтобы как-то
обосновать этот сомнительный тезис, его защитникам [3, с. 8] приходится
слишком уж расширительно толковать и само понятие социализма, рискуя
"подвести" под него и некоторые "моменты", которые, между прочим, вовсе не
исключаются и капиталистической архаикой. Например, все то, что побуждало М.
Вебера говорить о фискально-политическом происхождении античного
капитализма, изначально привязывавшем его к "государственной кормушке". Тем
не менее он все-таки определял его именно как капитализм, а не что-то
другое.
Это все же капитализм, хотя и совсем не тот, о котором еще совсем
недавно только и можно было прочитать в наших марксистских учебниках
политэкономии, авторы которых не знали - и не хотели знать - о существовании
другого капиталистического типа. А между тем "новый русский" капитализм
близок и родствен по своим основным социально-экономическим и
культурно-историческим характеристикам как раз этому типу капитализма,