"Ю.Н.Давыдов. Куда пришла Россия? Статья первая" - читать интересную книгу автора

капитализма возник на почве далеко идущей деиндустриализации и
демодернизации нашей промышленности, унаследованной от социализма, может
рассматриваться и как аргумент в пользу вывода об отличии "нового русского"
капитализма от античных капиталистических разновидностей, возникших в
условиях полного отсутствия таковой. Впрочем, этот аргумент утрачивает
значительную долю своей силы, если не забывать при этом, что основная
особенность генезиса и всей последующей эволюции "нового русского"
капитализма до сих пор заключалась в том, что для него эта "почва" была
скорее отрицательной, чем положительной: чем-то изначально чуждым,
неорганическим, в лучшем случае "утилизируемым" не по своему прямому
назначению, а как мертвый "материал", который важно поскорее сбыть (чтобы
замести следы состоявшегося хищения чужой собственности), а там - "хоть
трава не расти". Вот она и не растет до сих пор, поскольку сам факт продажи
и перепродажи похищенной собственности ничего не прибавляет к субстанции
самого "сбываемого" предмета.

В результате "новый русский" капитализм, с первых же своих шагов на
многострадальной российской земле ведущий к неуклонному спаду промышленного
производства (в конце концов захватывающего даже добывающую промышленность)
и все дальше заходящей деиндустриализации и демодернизации всей страны,
создает как экономически, так и социокультурно адекватную для себя почву,
вполне аналогичную той, на какой произрос в свое время античный капитализм.
И хотя исходные пункты этих двух разновидностей одного и того же типа
"капиталистической деятельности" были радикально различными, все-таки
сошлись они в одной и той же точке, исключающей промышленное развитие,
лишающей его социально-экономических и культурно-исторических перспектив.
Для достижения на этом пути абсолютного тождества с капитализмом
трехтысячелетней давности "новому русскому" капитализму остается сделать
последний шаг: превратить в объект купли-продажи не только "рабочую силу"
человека ("рабсилу" - как она выразительно именовалась в бюрократических
документах тоталитарной поры), но его самого вместе со всеми "потрохами",
тем более что стоимость последних на черном (очень черном!) рынке неуклонно
возрастает вместе с успехами трансплантации человеческих органов. Однако
симптомы продвижения в отмеченном направлении внимательный наблюдатель может
констатировать не только в области "подпольной медицины"; к той же
симптоматике можно отнести и торговлю "живым товаром" в "сексуально
ориентированном" бизнесе, не говоря уже о наркобизнесе, где наркоманы готовы
продать самих себя (не говоря уже о своих близких) за очередную "понюшку"
наркотика.

И, наконец, нельзя забывать также о торговле так называемыми
заложниками, а в действительности рабами, которую так и не удается
искоренить как раз в тех "окраинных" районах бывшего СССР, из которых уже во
времена "позднего застоя" и "ранней перестройки" в центральную Россию
проникали семена и споры грядущего "архаического" капитализма. Отсюда и
законный вопрос: а не потому ли для нас, россиян, привыкших гордиться своей
великой культурой, оказалась такой трудной проблемой рабовладельческая Чечня
(которую я так хотел бы отделить от всего чеченского народа, к сожалению,
далеко не всегда отдающего себе ясный отчет в том, кого он подчас
поддерживает), что мы, со своим "новым русским" капитализмом,