"Ю.Н.Давыдов. Этика любви и метафизика своеволия " - читать интересную книгу автора

ощущавший себя настоящим "исключением", "несвоевременным" человеком и
апеллировавший лишь к людям самого отдаленного будущего, стал чувствовать,
что он не так уж и одинок. Он (а вернее - его последователь, "аутсайдер"
следующего поколения) нашел хотя и довольно узкую, однако год от года
растущую интеллектуальную среду, она назвала себя впоследствии элитой. А еще
некоторое время спустя теоретические и художественные представители этой
элиты, продолжавшие по традиции ощущать себя бунтарями-одиночками и
"несвоевременными людьми", неожиданно увидели себя окруженными толпой
восторженно внимающих им "многих, слишком многих".
В XX столетии "аутсайдеров" было уже столько, что как-то неудобно стало
называть их этим именем. Действительными "аутсайдерами", в особенности в
среде литературно-художественной интеллигенции, оказывались скорее люди,
противоположные первым по своему миросозерцанию и жизненным установкам. А во
второй половине нашего века либерально настроенные, которых теперь
тенденциозно называют консерваторами, философы, социологи и культурологи
констатировали факт су-


28

ществования так называемой враждебной культуры, ведущей свою
родословную от таких именитых "аутсайдеров" прошлого, как маркиз де Сад,
Артур Шопенгауэр и Фридрих Ницше. Надо сказать, что идеологи "враждебной
культуры", устанавливающие именно такую "связь времен", правы, по крайней
мере, в одном отношении: она действительно продолжает линию "переоценки всех
ценностей", обозначенную в произведениях названных авторов. Продолжает,
несмотря на то, что сегодня стало ясным, как никогда раньше: под этой
"пронзительной" формулой неизменно скрывалось простое признание
философствующими "аутсайдерами" того прискорбного факта, что все прежние,
все традиционные идеалы и ценности для них мертвы, а предложить новых они не
в силах. Вот и остается под видом "творчества нового", "создания небывалого"
заниматься двусмысленным делом: паразитировать на разрушении того, что было
накоплено долгим и трудным опытом человеческого развития и воплотилось в
("постылой") культурной традиции, одновременно и разрушая ее, и живя за счет
разрушаемого - только за его счет. Это, кстати, и есть единственно возможная
для последовательного и принципиального "аутсайдера" форма существования в
культуре, чьи абсолюты не имеют для него абсолютной ценности, ничего не
говорят ни его сердцу, ни его уму: он "заброшен" в мир этой чуждой ему
культуры для того только, чтобы разложить ее изнутри, заразив трупным ядом
своего всеразъедающего неверия.


Глава вторая
БЫТИЕ ПЕРЕД ЛИЦОМ СМЕРТИ

Две формулировки вопроса о смысле жизни
Если человек не утратил еще веры в высокое предназначение человеческого
рода, то проблему смысла жизни, навещающую его в трудные времена, он
все-таки склонен формулировать позитивно, в форме вопроса: "Зачем я живу?"
Ведь сама внутренняя структура этого способа вопрошания имеет