"Лев Иванович Давыдычев. Трудная любовь (Повесть) " - читать интересную книгу автора

сказал Лесной.
- Это дело поправимое. Я тоже живу не особенно весело. А двое
грустных - это уже не очень грустно.
- Вы ведь женаты? - полуутвердительно спросил Лесной. - Вам должно быть
весело.
- Ха! - воскликнул Николай. - Как раз женатые редко бывают веселыми.
Зайдете ко мне, увидите вблизи семейное счастье. Вот вечер наступает, а моей
жены дома нет. Трудится...
Лесной не ответил, и Николай подумал, что никто, собственно, не мешает
ему выпить в одиночестве.

* * *

В номере, где остановился Валентин, было неуютно. Высокая,
продолговатая, похожая на пенал комната, салатного цвета стены с аляповатым
трафаретом, два чемодана и тюк, еще неразобранные, - все это
свидетельствовало о том, что он недолго задержится здесь. Валентин стоял у
окна, не двигаясь, хотя чувствовал, что из щелей между рамами дует.
Бывает иногда такое странное состояние, когда и грустно и тоскливо,
когда остро сознаешь, что несчастлив, и в то же время смотришь на это
спокойно, как на неизбежное.
Случилось это почти шесть лет назад, на стадионе. Ничто не предвещало
дурной погоды. Все пришли на футбол без плащей и зонтиков. Игра была, как
потом рассказывали мальчишки, мировой и нормальной, но в разгар футбольной
схватки над стадионом быстро собрались тучи, прокатился гром, и полил дождь.
Валентин укрылся под козырьком крыши одного из киосков. Там, плечом к
плечу, приютилось несколько человек. Он пристроился крайним. Стоять
навытяжку, не двигаясь, ощущая, как костюм прилипает к телу, - и неприятно,
и скучно.
Вдруг Валентин увидел бежавшую от трибуны девушку. В ее движениях было
столько ловкости, что он сразу забыл о дожде. Девушка бежала, держа руки у
груди, рассчитанными прыжками перескакивая через лужи. У киоска она
остановилась. "Красивая", - подумал Валентин и неожиданно для самого себя
взволнованно предложил:
- Пожалуйста, вставайте на мое место! Здесь очень сухо.
Она поблагодарила его кивком головы, перепрыгнула через лужу и встала
на клочок сухой земли. Немного осмелев, Валентин подвинулся к девушке и
осторожно заглянул ей в лицо. Она была красива, особенно в профиль. Короткие
мелкозавитые волосы прилипли к высокому гладкому лбу. Тонкий, словно точеный
нос, прямые брови. Большие черные глаза. Родинка над верхней губой.
В то время Валентин увлекался античным искусством и ему показалось: в
облике девушки есть что-то от целомудренного очарования древнегреческих
статуй. Еще не понимая, что с ним происходит, он размышлял глубокомысленно и
витиевато: "Она мне нравится, а я и не знаю ее. Почему так бывает? Может
быть, это нехорошо? Ведь считается, что если мужчина восхищается красотой
женского лица или рук, то в этом нет ничего предосудительного. Но стоит
восхититься красотой женского тела, как тебя сочтут безнравственным. А ведь
в древних статуях - красота и радость жизни. Автора Венеры Милосской - этого
гимна женской красоте - никак нельзя обвинить в безнравственности. Древние
греки считали человеческое тело непревзойденным образцом красоты... А теперь