"П.Г.Давыдов, А.Е.Кирюхин. Этюд о крысином смехе ("Шерлок Холмс") " - читать интересную книгу автора

лишь красивая древняя сказка.
На Блэквуда старшего последние слова не произвели ни малейшего
впечатления. Он забился под кресло-качалку, в котором Хьюго Блэквуд провел
последние часы, и дрожал крупной дрожью. Создалось неловкое молчание.
- Извините, джентльмены, мне пора, - грустно сказал Грегори. - Утром у
меня деловая встреча в Сити.
- Да, - согласно кивнул доктор Мак-Кензи. - Эст модус ин рэбус*. [Всему
есть мера (лат.) - прим. OCR.] Всему есть предел. Пора и честь знать. - И он
потянулся за шляпой.
- Пожалуй, нам тоже пора, - серьезно сказал Холмс, когда Грегори и
доктор вышли. - Мне необходимо хорошенько подумать
- Не оставляйте меня одного!!! - заорал Дэниел. Он пулей вылетел из-под
кресла и вцепился в Холмса мертвой хваткой. - Будьте моими гостями хоть на
одну ночь!
- Нет, нет, - с ужасом сказал я. - Вы же слышали? Нам надо подумать.
Хорошенько подумать. - И я стал пробираться к выходу. Тогда Дэниел внезапно
отпустил Холмса и вцепился в меня.
- Нет, мой милый Уотсон, не уходите! Я не могу нарушить законы
гостеприимства... К тому же, мне очень-очень страшно.
Постепенно мне удалось выбраться в коридор. Стало ясно, что если я буду
продвигаться к выходу такими темпами, то провести ночь мне все равно
придется в замке. Я сдался.
- Ладно. Я согласен, - обречено сказал я, в моем мозгу мелькнула
последняя надежда. - Если, конечно, согласен мистер Холмс!
- А почему бы и нет? - невозмутимо сказал Холмс. - Здесь вполне можно
думать.
- Было бы чем, - как всегда мрачно добавил некстати проснувшийся
Квентин. - Только вот куда мы их денем?
- Да хоть сюда! - обрадовано воскликнул Дэниел, показывая на ближайшую
дверь. - Тут у нас, кажется, довольно большой чулан.
- Ну, если приемную лорда можно назвать чуланом... - начал Квентин.
- О! Видите, как вам повезло! - радостно обратился к нам Дэниел. -
Целая приемная! Квентин, проводи их.
И тихонечко добавил:
- Смотри, чтобы не сбежали.


Глава 8


Приемная, в которую проводил нас Квентин, освещалась тусклым светом
двух грязно-желтых огарков, торчащих в старой, позеленевшей от времени
люстре.
Вся обстановка этой унылой комнаты состояла из двух побитых молью
диванов, низенького столика, одна из ножек которого была заботливо подвязана
тряпочкой, и нескольких столь же шикарных стульев. Голые каменные стены были
едва прикрыты: на одной из них висел вытертый ковер, а на другой - картина,
совершенно почерневшая от неправильного хранения и изображавшая, как с
особой гордостью сообщил нам Квентин, венчание императора Константина. По
виду Квентина можно было заключить, что император Константин приходится ему