"Эрик Дэвис. Техногнозис: миф, магия и мистицизм в информационную эпоху " - читать интересную книгу автора

коллективной песни, которая не может быть поделена на мифологию и конкретную
реальность.
Большинство из нас не мыслит таким образом сегодня, потому что мы в
основном осовременились, а современное состояние отчасти означает
присутствие огромного концептуального барьера между природой и культурой.
Латур в своей книге "Мы никогда не были современными" окрестил этот барьер
"Великим Разделением" и отнес начало его возникновения к веку Просвещения,
когда механистические воззрения Декарта овладели натурфилософией, когда были
заложены краеугольные камни в фундамент современных социальных институтов.
По одну сторону Великого Разделения находится природа, безгласный и целиком
объективный мир "там", тайные механизмы которого вскрываются бесстрастными
учеными мужами, использующими технический инструментарий для усиления своего
восприятия. Человеческая культура лежит по другую сторону преграды, "здесь",
в самоосознающем себя мире историй, субъектов и борьбы за власть, которая
развивается независимо от мифических ограничений, накладываемых природой.
Великое Разделение, таким образом, разочаровывает мир и возводит человека на
трон в качестве единственной действующей силы космоса. С позиций парадигмы
Великого Разделения технология - это просто инструмент, пассивное расширение
человека. Она не обладает автономией; она не изменяет природный мир, а
просто воздействует на него.
До сих пор все это звучало достаточно банально. Отличие Латура от
большинства мыслителей заключается лишь в его провокационном утверждении о
том, что современный западный мир никогда не покидал антропологическую
матрицу. Вместо этого он использовал концептуальную уловку Великого
Разделения, чтобы отвергнуть вездесущую реальность гибридов, этих
"субъект-объектов", которые перешагивают через барьеры между культурой и
природой, деятелем и материалом. Это отрицание освободило Запад от неизбежно
консервативной сущности традиционных обществ, где создание новых гибридов -
новой медицины или оружия - всегда сдерживалось тем фактом, что новые
эффекты разобьют матрицу реальности. Отринув гибриды, Европа Нового времени
парадоксальным образом довела их производство до ошеломляющих масштабов:
новые технологии, новые научные и культурные перспективы, новые
социополитические и экономические реалии. Запад драматически перестроил
"мир", не осознавая системных последствий своей творческой активности,
которые сказались на "независимой" фабрике общества - даже если не принимать
во внимание то, что случилось с нечеловеческим миром камней и зверей,
снабжавших эту фабрику материалами.
Сегодня, когда человеческие общества связаны более тесно, чем
когда-либо прежде, Латур утверждает, что мы больше не можем поддерживать
иллюзию Великого Разделения. Каждый новый гибрид, появляющийся на сцене -
дети из пробирки, прозак, расшифрованный человеческий геном, космические
станции, глобальное потепление, - продвигает нас дальше в нечеловеческую
область, в зазор между природой и культурой, сумеречную зону, где наука,
язык и коллективное воображение интерферируют и проникают друг в друга. Мы
начинаем замечать, что все связано со всем, и это понимание пробуждает к
жизни доисторический образ мысли. Латур использует пример экологических
страхов современного человека и сравнивает их с историями о Маленьком
Цыпленке.[3] Сегодня "мы так же, как и он, боимся, что небо падает на нас.
Мы тоже связываем движение пальца, нажимающего на клапан аэрозоля, с табу на
небеса"1. Мы возвращаемся, конечно претерпев глубокие и необратимые