"Гай Давенпорт. Аэропланы в Брешии (Из сборника "Татлин!")" - читать интересную книгу автора

по-американски.
И тут они увидели Блерио.
Человек со спокойными философскими глазами стоял, скрестив руки и
расставив ноги. Дважды прерывал он свои раздумья у ворот ангара и подбегал
к двигателю аэроплана, над которым трудилась пара механиков. Тот, что
склонялся над машиной, вытягивал назад ладонь, шевеля пальцами, и второй
вкладывал в нее разводной ключ, отвертку или проволочный ёршик.
- Это совершенно точно - Блерио, сказал Отто. Поскольку вот это - его
воздушный корабль, на котором он пересек Канал(50).
Позднее за ужином Макс вспомнил анекдот про отца и сына, которые верхом
подъезжают к художнику в открытом поле. Это Сезанн, говорит сын. Ну откуда
ты знаешь, кто это? спрашивает отец. Потому что, отвечает сын, он пишет
картину Сезанна.
Это в самом деле был Блерио. В облегающей шапочке с наушниками, которые
завязывались на подбородке, как у средневековых пап. Нос у него был
cinquecento(51) - скорее, клюв, подобающий человеку-птице. Он все время
бросался вперед, привставал на цыпочки и не спускал глаз с пальцев
механика.
"Блерио-XI" был желтой стрекозой из вощеного дерева, натянутого полотна
и проволоки. По его борту печатными буквами военного серого цвета бежало
название:
АНТУАНЕТТА 25 CV. Отто выдал информацию, что его мотор сконструирован
Алессандро Анцани. Вся мощь явно находилась у самолета в плечах, где
крылья, колеса и пропеллер под прямыми углами разбегались друг от друга,
все в разных плоскостях.
Однако, несмотря на свою бравую желтизну и мореходные переплетения
тросов, он был тревожно крохотным - едва ли больше комара, увеличенного до
размеров велосипеда.
Около них высокий человек с густыми каштановыми волосами держался за
левое запястье так, словно ему было больно. Внимание Кафки привлекла сила
его взгляда - больше, чем рост и худоба, отмечавшие, по всем видимым
признакам, аэронавта и механика. То была эпоха человека-птицы и волшебника
машины. Кто знает, не принадлежит ли одно из этих озабоченных лиц самому
Маринетти(52)? Журавль, а не человек. Сама непокорность его каштановой
шевелюры, напряжение длинных пальцев, казалось, говорили о странной
потребности летать. Он беседовал с коротышкой в синей робе механика, с
повязкой на глазу. Изо рта его выпорхнули слова: Станция Запуска Воздушных
Змеев в Верхние Слои Атмосферы, Hohere Luftstazion zum
Drachensteigenlassen. Вслед за этим коротышка воздел квадратные ручки и
вопросительно склонил голову. Глоссоп, последовал ответ, и за ним -
зеленое слово: Дербишир.
Чуть в отдалении из ангара выкатывали еще один аэроплан. Перед ним
спиной шел авиатор, направляя каждое движение неистовыми жестами.
Отто распрямил плечи и приблизился к человеку, бывшему, очевидно, как
итальянцем, так и репортером.
- lnformazione, per favore(53), произнес он напыщенным тоном, который,
как считали Макс и Франц, приберегал только для пражских официантов. Глаза
репортера округлились и вспыхнули.
- Per esemprio?
- Chi е il aviatore cola, prego?