"Рене Домаль. Гора Аналог (Роман об альпинистских приключениях, неевклидовых и символически достоверных)" - читать интересную книгу автора

там потомков "невольников и моряков - экипажи кораблей разных эпох, в самые
дальние века снаряженных теми, кто искал Гору Аналог". "В бухтах побережья,
- пишет Домаль, - строгими рядами стояли корабли всех времен и всех стран,
самые старые заросли солью, водорослями и ракушками до такой степени, что их
невозможно было узнать. Там стояли и финикийские лодки, и триремы, и галеры,
каравеллы и шхуны, два колесных парохода и даже старый сторожевой корабль
прошлого века, но вообще-то суда недавних эпох были довольно малочисленны".
На Гору Аналог нет доступа праздным, а тем более корыстным или
агрессивным
субъектам. Ветер, втягивающий на Волшебный остров суда подлинных
искателей истины, "не был ни естественным, ни случайным: он дул, повинуясь
чьей-то воле" - надо полагать, воле владык этого "заколдованного места",
Великих Посвященных, способных, как даосские "бессмертные", управлять
стихиями. Среди набросков Домаля, относящихся к планам работы над "Горой
Аналог", сохранилось краткое описание незавидной участи "ренегатов",
организовавших свою собственную экспедицию на остров: "Они думали, что гора
непременно таит под собой нефть, золото или еще какие-нибудь сокровища,
ревниво охраняемые людьми, которых непременно надо победить. И потому они
снарядили настоящий военный корабль, оснастив его самым современным
оборудованием... Когда же они оказались в пределах видимости Горы Аналог, то
собрались обрушить на нее всю свою огневую мощь. Но поскольку законы,
действующие там, были им неведомы, они попали в водоворот. Обреченные на
бесконечное и медленное вращение, они, конечно, могли бомбардировать
побережье, но их снаряды бумерангом обращались против них самих".
Что же касается экипажа яхты "Невозможная", то ему по прибытии на
остров пришлось расстаться почти со всем своим "научным" снаряжением,
которое оказалось совершенно непригодным и, более того, бессмысленным в
условиях волшебного мира: фотоаппараты только засвечивали пленку,
электрические фонарики не светили, измерительные приборы были не в состоянии
что-либо "измерить". Экспедиция без сожаления бросает всю эту груду хлама,
символизирующего пресловутые "достижения" машинной западной цивилизации,
согласно известной формуле Генона, "очищаясь от металлов", препятствующих
человеку в поисках духовной истины. "Все это - глупые игрушки, которые
доставили бы нам одни неприятности", - заявляет один из путешественников.
Одновременно с процессом "очищения от металлов" совершается параллельный, но
куда более значительный процесс очищения, трансформации личности каждого из
участников экспедиции. "Мы понемногу избавлялись от своих старых шкур, от
тех персонажей, которыми мы были. Оставляя на побережье громоздкие свои
приспособления, мы готовились и к тому, чтобы отбросить художника,
изобретателя, врача, эрудита, литератора. За маскарадными костюмами начали
проглядываться мужчины и женщины". Пытаясь описать духовный облик человека,
принимающего посвящение (а восхождение на волшебную Гору равнозначно
инициационным мистериям), Домаль прибегает к еще одному древнему символу -
символу младенчества с его незамутненной чистотой и врожденной мудростью:
"Из незамутненных глубин моей памяти восстает, пробуждается маленький
ребенок, заставляющий рыдать маску старца, - рассуждает Соголь-Логос. -
Маленький ребенок, который ищет отца и мать, который вместе с вами ищет
помощи и защиты; защиты от своих удовольствий и своих грез, помощи, чтобы
стать тем, кто он есть, когда никому не подражает". Обретение первозданной,
адамической цельности человеческого существа явилось темой "Легенды о