"Альфонс Доде. Бессмертный" - читать интересную книгу автора

могла она полюбить этого опустошенного человека, этого бездушного шута,
Ведрин не понимал. За княжеский титул? Она сама не менее знатного рода. За
английский шик, за сюртук, плотно облегающий спину висельника, за брюки
цвета лошадиного помета, особенно уродливые среди зеленой листвы? Пожалуй,
прав был этот мерзавец Поль Астье, издеваясь над тяготением женщин ко
всему низменному, к уродству моральному и физическому!
Князь подошел к доходившей ему до пояса изгороди, которая отделяла
тропинку от лужайки, и, потому ли, что он не понадеялся на свои
расслабленные ноги, потому ли, что перешагнуть ее считал недостойным столь
важной особы, остановился в нерешительности. Особенно смущал его этот
высоченного роста художник, присутствие которого он чувствовал за спиной.
Наконец д'Атис решился сделать крюк, дойти до калитки. А Ведрин прищурил
свои и без того маленькие глазки.
"Ступай, ступай, голубчик, - думал он, - выбирай хоть самую длинную
дорогу, все равно придется дойти до конюшни. Кто знает, может быть, там
тебя и ждет справедливая кара за все твои мерзости... Потому что в конце
концов всегда наступает расплата..."
Успокоенный такими рассуждениями, художник, даже не коснувшись рукою
плетня, одним прыжком перемахнул через него без всякой претензии на
благовоспитанность и присоединился к группе секундантов, занятых бросанием
жребия относительно места и шпаг. Глядя, как они, нагнувшись с серьезными
и важными лицами, следят за падением монеты, как кидаются поднять ее,
чтобы определить, орел это или решка, можно было бы принять их за
школьников на перемене, но только морщинистых и с пробивающейся сединой. В
то время как обсуждался вопрос о каком-то внушавшем сомнение ударе, Ведрин
услышал, что его тихонько зовет Астье, переодевшийся за домиком и с полным
хладнокровием опорожнявший свои карманы.
- Что там городит этот генерал?.. Он, кажется, намерен держать свою
трость наготове, чтобы предотвратить несчастье!.. Я не хочу этого,
понимаешь?.. Мы ведь не новички, оба мы люди бывалые, тренированные...
Астье шутил, но, сказав это, он плотно сжал губы, лицо приняло свирепое
выражение.
- Стало быть, дело серьезное? - спросил Ведрин, глядя на него в упор.
- Как нельзя более серьезное.
- Странно! Я так и думал.
Скульптор подошел к генералу, командиру кавалерийской бригады,
воинственному от пят до торчавших, как у фавна, ушей, которые по яркости
цвета могли поспорить только с ушами Фрейде. От заявления скульптора они
еще больше побагровели, - казалось, вот-вот из них брызнет кровь.
- Согласны, м-ст-вый г-с-дарь! Отлично, м-ст-вый г-с-дарь!
Слова хлестали, как удары бича. Слышал ли их Сами, которому доктор Обуй
помогал засучить рукава рубашки? Или на него повлияло появление стройного,
ловкого, как кошка, сильного молодого человека, который, обнажив круглую
шею и руки, шел ему навстречу, устремив на него беспощадный взгляд? Как бы
то ни было, приехав сюда ради соблюдения светских приличий, без тени
беспокойства, как приезжает на дуэль дворянин, который уже не раз
участвовал в Подобного рода делах и знает, что значат в таких случаях два
дельных секунданта, он сразу изменился, стал землистого цвета, нижняя
челюсть под бессильно свисавшей бородой начала у него дрожать, лицо
исказилось отвратительной гримасой страха. Тем не менее он овладел собой и