"Альфонс Доде. Бессмертный" - читать интересную книгу автора

Пожалуй, он еще затеет ссору с князем, если тот здесь... И все по ее вине,
из-за ее чудовищной недогадливости...
- О, этот Делоне! Вы видели? Видели?..
Нет, она видела только ложу герцогини, куда кто-то вошел, такой же
изящный и молодой, как ее Поль, но это был юный граф Адриани, узнавший
вместе со всем Парижем о разрыве и уже пустившийся по свежим следам. До
самого конца спектакля мать терзалась страхом, тысячи смутных планов
роились в ее голове. Она припоминала все, что случилось, даже мелкие
эпизоды, которые должны были насторожить ее. Ах, дура, дура!.. Как это она
не сообразила?..
Наконец-то разъезд! Но до чего все это медленно, остановки на каждом
шагу, обмен приветствиями, улыбки, рукопожатия!
- Где вы проводите лето? Приезжайте к нам в Довиль.
В узком коридоре, где теснится толпа, где женщины укутываются в меха и
шали, проверяя грациозным движением, на месте ли их сережки, на широкой
мраморной белой лестнице, внизу которой ожидают слуги, мать, продолжая
разговаривать, зорко всматривается, прислушивается, старается уловить в
гуле огромного светского пчелиного роя, разлетающегося на несколько
месяцев, словцо, намек на какое-нибудь столкновение. Но вот показалась
герцогиня, гордая и величественная, в длинном белом манто, затканном
золотом, - она спускалась под руку с папским гвардейцем. Она знает, какую
подлость учинила ей приятельница, и обе женщины, проходя, обмениваются
холодным взглядом, лишенным всякого выражения, но более опасным, чем самая
отчаянная ругань прачек на мостках. Они знают теперь, чего можно ждать
друг от друга, знают, что в этой войне, сменившей их задушевную близость,
противники вооружены отравленными стрелами и каждый удар будет метко
направлен искусной рукой в самое чувствительное место. Но обе находятся
при исполнении светских обязанностей, обе прикрываются личиной
хладнокровия, и их злобные чувства, у одной - глубокие и сильные, у другой
- полные яда, могут соприкоснуться, столкнуться, не угрожая вспышкой.
Внизу, в толпе выездных лакеев и молодых щеголей, ждал Леонар Астье,
заехавший за женой, как он ей и обещал.
- А вот и мэтр! - воскликнула г-жа Анселен.
В последний раз, смочив пальцы святой водой, она окропила ею всех -
академика Астье-Рею, академика Данжу, и Коклена, и Делоне. Ох!.. Ах!..
Леонар молча следовал за нею, ведя под руку жену, сердито подняв от
сквозняка воротник. Шел дождь. Г-жа Анселен предложила подвезти супругов,
правда, без особой настойчивости, как обычно поступают люди, имеющие
собственные экипажи, но боящиеся утомить лошадей, а пуще всего прогневать
кучера, разумеется, лучшего кучера в Париже. Впрочем, мэтра ждал фиакр; он
резко прервал поток любезностей, расточаемых толстой дамой.
- Ну, конечно, конечно, - щебетала она, - знаем мы вас... Чтобы побыть
вдвоем... Ах, эти счастливые супруги!..
По мокрым проходам Леонар Астье увел жену.
Когда светская чета по окончании бала или вечера уезжает в карете,
невольно возникает вопрос: "О чем они теперь будут говорить?" По большей
части ни о чем особенном. Муж обычно покидает такого рода празднества
раздраженный, усталый, а жена старается еще продлить их в темноте экипажа,
сравнивая все мелочи своего наряда, своей внешности с тем, что она сейчас
видела, припоминая особенности туалетов и убранства комнат. Но надетая в