"Альфонс Доде. Бессмертный" - читать интересную книгу автора

- Спокойной ночи, господа!
- Желаем удачи, молодой человек!
Нунций отбыл. Скорей же сюрприз! По знаку герцогини автор "Рокселаны"
садится за рояль и, проводя бородой по клавиатуре, берет два сочных
аккорда. И тотчас же там, в глубине, раздвигаются высокие портьеры, и по
анфиладе сверкающих огнями гостиных на носках пробегает прелестная
брюнетка в балетном трико, пышной юбочке и золоченых туфельках, которую
ведет, держа за кончики пальцев, мрачный субъект с завитыми волосами и
хмурым лицом, пересеченным длинными усами, словно выточенными из
потемневшего дерева. Это Деа, волшебница Деа, модная сейчас игрушка, а с
ней ее учитель Валер, танцмейстер Большой оперы. Сегодня вечером
представление в театре начали с "Рокселаны", и, разгоряченная успехом
сарабанды, малютка будет сейчас танцевать ее вторично для августейшего
гостя герцогини.
Более приятного сюрприза нельзя было и придумать. Видеть перед собой,
почти у самого лица, этот очаровательный тюлевый вихрь, проносящийся ради
него, слышать порывистое, молодое, свежее дыхание, чувствовать, как
напрягаются все нервы этого восхитительного существа, как они дрожат и
трепещут, точно снасти парусника... Какое наслаждение! И не один великий
князь упивается им. После первых пируэтов мужчины приблизились и
бесцеремонно тесным кольцом черных фраков окружили прелестное видение, так
что немногочисленные здесь дамы, очутясь за этим кольцом, принуждены
смотреть издали. Великого князя затерли в толпе, его толкают. По мере того
как ускоряется темп сарабанды, круг сжимается настолько, что мешает
движению танца. Наклонившись вперед, тяжело дыша, вытянув шеи, академики и
дипломаты, украшенные звездами и орденами, болтающимися у них, как
колокольчики, осклабились от восторга; влажные губы в плотоядной улыбке
раздвинулись, обнажив беззубые челюсти, вырываются смешки, напоминающие
конское ржание. Даже презрительный профиль князя д'Атиса становится более
человечным перед этим чудом юности и грации, которое своими пуантами
срывает все светские маски. И турок Мурад-бей, за весь вечер не
проронивший ни слова, развалясь в кресле в первом ряду, размахивает
руками, раздувает ноздри, закатывает глаза и издает гортанные звуки, точно
обезумевший и перешедший всякие границы Карагез (*24). Под восторженные
восклицания и бешеные крики "браво" малютка кружится, порхает, так
гармонично скрывая напряжение мускулов всего тела, что танец кажется
шуткой, развлечением стрекозы. Только капельки пота, выступившие на нежной
и полной шейке, да улыбка одними уголками рта, колючая, своевольная, почти
злая, выдают напряжение и усталость очаровательного зверька.
Поль Астье не любил балета, поэтому он остался курить на террасе.
Аплодисменты, нежные аккорды рояля доносятся до него издалека, словно
составляя аккомпанемент его глубокому раздумью. Мало-помалу он начинает
разбираться в своих сокровенных мыслях, подобно тому как глаза его,
свыкаясь с темнотой, все яснее различают высокие стволы деревьев, их
трепещущую листву, тонкую и частую решетку на фронтоне дома в античном
вкусе, примыкающего к стене в глубине сада... Трудно добиться успеха,
много нужно усилий, чтобы достигнуть цели, кажется, вот она уже в руках, а
между тем ускользает все дальше, все выше... Колетта! Ведь она как будто
уже готова упасть в его объятия, а при новом свидании хоть начинай все с
начала, сызнова веди атаку, - можно подумать, что в его отсутствие кто-то