"Альфонс Доде. Бессмертный" - читать интересную книгу автора

Фрейде был несколько озадачен и смущен колоссальными размерами
распростертого перед ним воина, превосходившего нормальные масштабы,
изваянного в соответствии с высотой шатра. В этой неотделанной гипсовой
фигуре резко бросалась в глаза ее атлетическая мускулатура, которая
придавала произведению Ведрина, ненавидевшего все приглаженное, вид
чего-то незаконченного, громоздкого, доисторического, вид прекрасного
творения, еще не получившего окончательной формы. Однако чем дольше Фрейде
смотрел, чем глубже он вникал, тем сильнее веяло на него от огромной
статуи силой лучезарной и притягательной - самым прекрасным, что есть в
искусстве.
- Превосходно, - произнес он убежденно.
Его друг прищурился.
- Но не с первого взгляда, не так ли? - сказал он, добродушно
посмеиваясь. - Надо привыкнуть к моей скульптуре, и я очень боюсь, что
княгиня, увидев это чудище...
Поль Астье обещал привести ее на днях, как только статуя будет
закончена, отделана, готова к отливке. Это посещение тревожило художника,
знавшего вкусы светских женщин. Не раз слышал он на вернисаже, когда за
вход платят пять франков, шаблонную, пошлую болтовню, беспощадную к
скульптуре. И как лгут эти дамы, как лезут из кожи! Искренен только их
интерес к весенним нарядам, заказанным для Салона, где им представляется
случай блеснуть.
- Впрочем, старина, - продолжал Ведрин, уводя своего друга из
мастерской, - из всех гримас парижской жизни, из всей лжи общества нет
ничего более нелепого и комичного, чем это благоговение перед
произведениями искусства. Кривлянье, от которого можно лопнуть со смеху.
Все соблюдают ритуал, хотя никто не верует. Точно так же и с музыкой...
Посмотрел бы ты на этих прелестниц в воскресенье!..
Друзья пошли по длинному сводчатому коридору, тоже заполненному
странной растительностью, семена которой, занесенные сюда со всех концов
света, разбухали и покрывали зеленью взрыхленную землю; ростки пробивались
между живописью на разрушенных и почерневших от огня стенах. Отсюда Ведрин
и Фрейде повернули на главный двор, когда-то усыпанный песком, а теперь
превратившийся в поле, где вперемешку росли дикий овес, подорожник,
люцерна и крестовник, колосясь и спутывая свои бесчисленные чашечки.
Посреди двора досками были отгорожены грядки, на которых цвел подсолнух,
зрела клубника и тыква, - садик переселенца на опушке девственного леса, и
в довершение иллюзии к нему примыкало маленькое кирпичное строение.
- Сад переплетчика и его мастерская, - заметил Ведрин, указывая на
выведенную огромными буквами надпись над полуоткрытой дверью:

АЛЬБЕН ФАЖ
Переплеты всех видов

Фаж, переплетчик Счетной палаты и Государственного совета, получивший
разрешение остаться в своем домишке, уцелевшем после пожара, да еще
привратница были единственными обитателями дворца.
- Зайдем к нему на минутку, - предложил Ведрин. - Ты увидишь: это
прелюбопытный субъект...
Подойдя ближе к домику, он крикнул: