"Дороти Даннет. Игра шутов ("Игры королей" #3) " - читать интересную книгу авторапродержусь, - заключил он.
- Пайдар Доули - прирожденный враль. Не жди ни слова правды от человека с кривыми зубами. Дурной знак, когда собственные зубы от стыда корчатся, не могут такие россказни выносить. Ты его последнюю байку слышал? - Есть там что слушать-то? - А вот погляди. Когда начался пожар, наш Пайдар услышал, как кто-то открывает окно, и потом вышел на улицу посмотреть, не осталось ли следов. Помнишь ты это искусственное море, которое они тут налили на рыночной площади? - Помню. - А наш друг-поджигатель в спешке забыл. Вляпался туда и наставил мокрых следов по всей улице. Однако следы оборвались. - А если оборвались, то о чем говорить? - Правда твоя, да только вот какое дело: следы принадлежали человеку без правой пятки. - Или с поврежденной пяткой? - Если бы ты пытался сжечь в кровати гостя французского короля, а потом бросился бы наутек, то уж пару раз ты бы наступил пяткой на землю, как бы она у тебя ни болела, а этот тип не наступил ни разу. Интересно, - задумчиво проговорил О'Лайам-Роу, - почему он попросту не прирезал меня? - Потому что тебя в постели не оказалось? - предположил оллав со скрытой насмешкой. - Я полагаю, - довольно заключил О'Лайам-Роу, - что меня просто хотели припугнуть. - Он отвернулся и закрыл глаза. Стало тихо. Тади Бой задумался. Затем почесал свою пыльную кудрявую ли, но решил обойтись, и, наконец, прихватив со стула скатанную куртку, порылся в укромном местечке и извлек оттуда бутылку водки. Потом бросил взгляд на О'Лайам-Роу. О'Лайам-Роу крепко спал. - Хорошо же тебя припугнули, моя персиковая киска, - сказал оллав. - Для ирландца ты чертовски несообразителен. Так вот. И он задул свечи. Наутро, за завтраком, они услышали приятные новости. Вот-вот должен был прибыть вельможа от французского двора, чтобы вместе со Стюартом сопровождать их в Руан. О'Лайам-Роу был польщен и заинтригован. Он уже расхвалил гостиницу, еду и персону лучника, одетого в белый с серебром стеганый камзол с девственно чистым воротничком, тонкие рейтузы и сапоги из мягкой кожи - правда, фигура, которую все эти вещи облегали, была далеко не статная. Ни единая мысль о собственном наряде не смутила безоблачный покой О'Лайам-Роу. Сумки были выпотрошены до самого дна, и в них нашлась смена одежды, но и сегодня костюм принца Барроу, хотя целый и чистый, был столь же причудлив, как и накануне; господин Баллах же явился в своем потрепанном черном камзоле, с парой свежих пятен, посаженных за завтраком. Только Робин Стюарт считал их внешний вид и манеры чем-то из ряда вон выходящим: он знал, что лорда д'Обиньи вызвали сюда специально, чтобы тот как-то исправил положение. Дожидаясь приезда вельможи, О'Лайам-Роу засыпал Стюарта вопросами. Например, говорит ли его милость по-английски? - Да. Он - шотландец по происхождению, - подробно объяснял Стюарт. - У |
|
|