"Дж.П.Данливи. Волшебная сказка Нью-Йорка" - читать интересную книгу автора

утопленного в стене вестибюля и отделанного терракотовой
плиткой. В этот миг входит с улицы Кларенс Вайн, на нем
распахнутое пальто, черный чемоданчик в руке.
- Как идут дела, Кристиан. Много народу собрал О'Шонесси.
В театральном мире он был заметной фигурой.
- Нет, мистер Вайн.
- Да, для жены это удар. Она говорила, у него полно
друзей. Господи, Корнелиус, до чего я устал. Сукины дети грозят
забастовкой. И едва ли не каждый наемный рабочий этого города
торчит на строительной площадке с протянутой рукой. Так и
хочется вручить им по бусине, за которые когда-то купили эти
места.
Из покоя О'Шонесси доносится протяжный, кровь леденящий
вой. Брови Вайна сходятся. Как два линейных корабля, что
сталкиваются в море. А у меня на загривке дыбом встает волос. И
какая-то кишка начинает дрожать в животе. Или две.
- Что там за чертовщина творится, Кристиан.
- Не знаю.
Вайн роняет чемоданчик на стол в вестибюле. Кристиан
следом за ним мчится по коридору, и оба влетают в зеленый
сумрак прощального покоя Исидора О'Шонесси. Мисс Мускус
навзничь лежит на полу. Раскинув в стороны руки и ноги. Разинув
рот. Розоватое платье задрано, открывая мускулистые бедра. Туго
подтянутые чулки пристегнуты к резинкам ярко-красного пояса. С
края гроба свисает рука усопшего. Пальцы касаются ландышей.

Обоняя
Их аромат
Когда все
Что нам требуется
Это
Нюхательные
Соли

10

На скорую руку оценив сложившуюся в Похоронном бюро Вайна
эмоциональную атмосферу, Корнелиус спешит покинуть его. Унося
ноги, пересекает город. Выходя из тени только затем, чтобы
заскочить в какой-нибудь отель и нервно пописать. Проникая туда
сквозь бронзовые вращающиеся двери с мерцающими, округлыми
цельного стекла окнами по сторонам. Угол Четвертой авеню и
Пятьдесят Пятой улицы. Тесаные глыбы серого камня, наваленные
одна на другую.
- Мужской туалет вниз по лестнице, потом немного вперед и
направо, сэр.
Парень имеет представление о том, как следует
разговаривать с джентльменом. Лучшее, что я могу сделать в
минуту душевного непокоя, это притвориться еще неопытным, но
крупным администратором. И когда кто-то, отступив в сторонку,