"Николай Данилевский. Россия и Европа" - читать интересную книгу автора

1853 году и без дипломатической ноты и вообще без всякого определительного
дипломатического договора, которого она стала себе требовать в этом году,-
что будто бы так напугало Европу,- не вмешалась в дела Турции, не приняла на
себя покровительства православной церкви? А наоборот, если бы такой
положительный, ясный и определительный договор существовал до того времени,
то не воспрепятствовал ли бы он Турции в ее враждебном к большинству ее же
подданных поступке и тем не отклонил ли бы фактического вмешательства
России? Но какие бы кто ни имел понятия о допускаемости или недопускаемости
договоров, дающих одному государству формальное право на покровительство
части подданных другого государства,- право, которое и без договора
фактически всегда существует,одно останется несомненным, что договор,
выраженный в точных и определенных выражениях, всегда предпочтительнее
договора, дающего место неопределенным толкованиям, договора, вводящего одну
сторону в соблазн уменьшать принятые ею на себя обязательства, а другую -
преувеличивать свои права. В настоящем случае дело и шло именно только о
такой замене одного договора другим, чтобы предупредить на будущее время
подобные столкновения и необходимость фактического вмешательства. Если
подобные договоры нарушают верховенство государства, то нарушение это было
уже сделано 80 лет тому назад; теперь ему придавалась только безвредная
форма. Все, о чем можно было толковать, состояло, следовательно, только в
том, чтобы принятая форма была вместе с этим и самая безобидная, наиболее
удовлетворяющая щепетильной заботливости европейских государств о
достоинстве Турции, а в этом отношении уступчивости России не было пределов.
Она не действовала нахрапом, как германские союзники против Дании, и, когда
великие европейские державы предложили свое посредничество, она приняла его,
предоставив их благоусмотрению определение выражений, в которых Турция
должна была удовлетворить ее требованиям. Сама зачинщица дела - Франция -
составила проект ноты; дипломатические представители великих европейских
держав одобрили и приняли его. Так составилась знаменитая Венская нота(17).
Россия, признав посредничество держав, безусловно приняла решение
посредников. Казалось бы, дело кончено. Если и могли прежде, основательно
или неосновательно, предполагать со стороны России честолюбивые намерения,
она, видимо, отказывалась от них, принимая решение коллективной
дипломатической мудрости Европы. Ясное дело, что намерение ее ограничивалось
получением, во-первых, удовлетворения за нарушение прав ее единоверцев,
естественной покровительницей которых, по самой сущности вещей, она всегда
была, есть и будет, по трактатам или без них; во-вторых, обязательства,
выраженного, хотя бы в самой деликатной для турецкого самолюбия форме, в
том, что впредь таких нарушений не будет. И что же, Турция отвергает эту,
составленную четырьмя великими державами и принятую Россией, ноту, делая в
ней такие изменения, которые лишают ее всякого значения и обязательного
смысла. Самый факт изменения ноты был уже знаком неуважения, и - не к одной
России, но и к прочим четырем державам, если только они сами серьезно
смотрели на свое дело, а не видели в нем ловушки, в которую надеялись
поймать Россию, думая, что она не примет предложенного ими текста и что
тогда можно будет обвинять ее сколько угодно в задних мыслях и тайных
честолюбивых замыслах и, умывая руки, взвалить на нее всю ответственность за
последствия. Турция, неизвестно откуда, набирается духу объявить России
войну и находит себе между подписавшими Венскую ноту двух явных и одного
тайного союзника; только четвертый остается нейтральным зрителем.