"Феликс Дан. Схватка за Рим " - читать интересную книгу авторапростить себе. Не знаю, быть может, это говорит во мне старый дух моих
языческих предков, но я не могу скрыться за крестом перед тенью убитого мною: Я не могу поверить, что кровь безгрешного Бога, умершего на кресте, смоет с меня мое кровавое преступление. Лицо Гильдебранда засветилось радостью. - Вот и я - ты ведь знаешь - никогда не мог поверить этим попам. Скажи, о скажи, ведь ты веришь еще в Одина и Тора? Они помогли тебе? Король с улыбкой покачал головой. [*Языческие боги древних германцев. **Валгалла - чертог бога Одина, где пируют воины, погибшие в сражениях.] - Нет, мой старый, неисправимый язычник. Твоя Валгалла уже погибла. Слушай, что помогло мне. Вчера я отослал прочь епископа и глубоко погрузился сам в себя, я всею душой молился Богу, и мне стало спокойнее. И видишь, ночью я спал так хорошо и крепко, как много месяцев уже не спал. И когда я проснулся, во мне уже не было прежней тоски. На душе у меня было легко и ясно. Я думал: преступление совершено мною, и никакое милосердие, никакое чудо Господа не может уничтожить его. Хорошо, я должен понести наказание. И если Он - гневный Бог Моисея, то Он отомстит за Себя и накажет не только меня, но и дом мой до седьмого колена. И я подчиняюсь, я и мой род, этому гневу Божию. Если Он даже и погубит всех нас, Он будет справедлив. Но именно потому, что Он справедлив, Он не может наказывать за мою вину весь благородный народ готов. Он не может погубить их из-за преступления их короля. Нет, Он этого не сделает. И если когда-либо народ этот и погибнет, то я чувствую, что он погибнет не из-за моего поступка. За свое же преступление я предаю себя и весь свой дом мести Бога. И в душу мою снизошел Он умолк. Гильдебранд поцеловал руку, поразившую Одоакра. - Это было мое прощанье и благодарность тебе за твою пятидесятилетнюю верность. Теперь остаток моей жизни посвятим нашему народу готов. Помоги мне подняться - не могу же я умереть, лежа на подушках. Подай мне вооружение. И не перечь! Я так хочу и могу. Гильдебранд должен был повиноваться. Король с его помощью встал с постели, набросил на плечи широкую пурпуровую мантию, опоясался мечом, надел на голову шлем с короной и, опираясь на длинное копье, стал, прислонясь спиною к одной из колонн посреди комнаты. - Теперь позови мою дочь и Кассиодора. И всех, кто там есть. ГЛАВА VII Гильдебранд отдернул занавес, отделявший комнату короля от соседней, и все, бывшие там, - туда явилось еще много готов и римлян - с удивлением увидели спокойно стоявшего короля. С благоговейным молчанием приблизились они к больному. - Дочь моя, - сказал он, - готовы ли уже письма в Византию, извещающие о моей кончине и о вступлении на престол моего внука? - Да, отец, вот они, - ответила Амаласунта, протягивая ему три письма. Король начал читать. - Императору Юстину. Второе - его племяннику Юстиниану. Конечно, ведь он скоро будет носить корону. Он и теперь уж управляет всем. Писал Кассиодор -- я вижу уже по прекрасному слогу. Но что это? - и открытый лоб короля наморщился - "... прося принять мою молодость под вашу императорскую защиту". Защиту? Это слишком. Горе вам, если вас будет защищать Византия! |
|
|