"Максим Далин. Зеленая кровь" - читать интересную книгу автора

Ладно, рискну.
Чем светлее становилось, тем больше машин появлялось на шоссе. Локкер
шел по обочине навстречу движению; автомобили гудели на него и мигали
фарами, один тяжелый грузовик резко вильнул в сторону - и Локкер перемахнул
через канаву, отделяющую шоссе от поля, чтобы не попасть под колеса.
Я действую людям на нервы, думал он. Они видят чуждое им живое
существо, и многим из них хочется просто его убить. Или, по крайней мере,
напугать. Может, они сами меня боятся.
Только мне от этого не легче.
Ближе к полудню Локкер вспомнил о том, что хорошо бы перекусить. Любовь
не способствует набиванию брюха, сражения - тоже. Локкер в последнее время
кормился от случая к случаю, Ирис смеялась, что любовный недуг оставил от
него одну шкуру на костях. Но в полях нечего было съесть - овощи люди давно
убрали, а жухлая трава не представляла ни малейшего интереса. Добравшись до
зарослей вербы и краснотала, растущих вдоль дороги, Локкер отщипнул
веточку - но она была неприятна на вкус, будто вся насквозь пропиталась
бензиновыми парами. Локкер печально вздохнул и решил не обращать на голод
внимания. Перешел с шага на рысь.
Мутный солнечный свет еле просачивался через тяжелую гряду облаков,
когда Локкер подошел к синей табличке, обозначающей въезд в населенный
пункт - деревню Горбыли.
Шоссе делило деревню надвое. По обе его стороны стояли жилища людей,
деревянные дома, выцветшие и потемневшие от времени и непогод, огороженные
покосившимися заборами. Над штакетниками и ржавой сеткой, прибитой к
столбам, виднелись плодовые деревья. Листья на них уже пожелтели и начали
облетать, но ветки и кора, как Локкер знал точно, еще сохраняли совсем
летний вкус.
Локкер опечалился. Он любил и сами яблоки, и яблоневые ветки, но не
сомневался, что попробовать их здесь, чтобы чуточку утолить голод, не
удастся.
Люди терпеть не могут, когда лоси портят яблони. А люди, населяющие
деревню - хмурые и серые лицами, в ватниках и высоких сапогах - и без того
показывали, насколько не рады видеть его тут. "Смотрите-ка! Лось, растак! -
Ишь, из леса приволокся..."
Маленький ребенок, девочка лет пяти, в грязной оранжевой куртейке,
неровно стриженая, с личиком и руками, красными от холода, восхищенно
смотрела на него между рейками забора, потом протянула надкушенное яблоко.
Локкер бы съел, он испытал настоящую признательность - но стоило ему
нагнуться за угощением, как толстая женщина выскочила на крыльцо и
пронзительно закричала:
- Дура, а ну пошла домой! Джем, взять его, взять!
Откуда-то из-за дома выскочил тощий кривоногий пес и с лаем кинулся на
забор. Локкер пошел прочь. Он неплохо относился к собакам - недаром же Рамон
был его старым и лучшим товарищем - и умел их понимать, но здешний бедолага,
пестрый полукровка с глупой мордой, вряд ли даже умел перекидываться.
Старшая Ипостась его души, похоже, просто не повзрослела - а может, это был
какой-то умственный изъян, мешающий его главной сути приподняться над
Зверем.
Но, как бы то ни было, пес оставался псом - и все деревенские псы
забрехали из солидарности со своим собратом. Маленькая шавка, грязно-белая,