"Виктория Дал. Семь дней страсти" - читать интересную книгу автора

не заметил поразительных перемен в Оук-Холле. Они уже почти перешагнули
порог небольшой столовой, когда Ланкастер заметил царившее повсюду
запустение.

Не стало... всего. Светлые квадраты на обоях говорили о том, что здесь
когда-то висели картины. Столы стояли пустыми, на них не было ни ваз, ни
других предметов интерьера. Даже деревянные полы, некогда покрытые толстыми
коврами, заглушающими шаги, теперь были голыми. Виконт медленно обошел
помещение, когда слуга шаркающей походкой вышел в коридор.

Трудно поверить. Складывалось впечатление, что из дома медленно
выносится все. Возможно, подобное ждет и его самого. От такой мысли Николас
нахмурился.

- Мистер Камбертсон примет вас.

Появившийся дворецкий произнес это таким тоном, будто на этот счет
существовали сомнения.

Ланкастер снова последовал за ним, замечая, как при каждом шаге в
воздух поднимаются пылинки. Служанки нигде не было видно, похоже, ее здесь
давно не было.

- Достопочтенный виконт Ланкастер, - невнятно пробормотал дворецкий,
когда они подошли к двери кабинета.

Из комнаты донеслось ворчание, потом послышался скрип старого кресла.
Мистер Камбертсон встал им навстречу.

Виконта едва не передернуло от отвращения. Комнату наполнял запах
дешевых сигар и джина. Шторы были опущены, и вся комната находилась в
полумраке, а в воздухе чем-то нестерпимо воняло. И сам мистер Камбертсон
соответствовал обстановке: без сюртука, небритый и с затуманенным взглядом.

- Милорд, - проскрежетал он, - для меня большая честь принимать вас.

- Мне тоже очень приятно, - солгал Ланкастер.

Хотя курчавые волосы Камбертсона оставались черными, теперь они
поредели, да и сам он заметно постарел. Под глазами залегли глубокие
морщины, а некогда широкие и крепкие плечи согнулись, словно на них положили
тяжелый груз. Николас поспешно подошел к нему, чтобы пожать руку.

У Камбертсона оказались цепкие пальцы, и это вдруг напомнило Ланкастеру
о тонущем человеке, который хватается за спасительную соломинку. А может,
это отчаяние в его глазах создавало такое впечатление.

- Пожалуйста, садитесь, - предложил Камбертсон. И тут же крикнул: -
Юинг! Чаю!