"Роальд Даль. Прогулки пастора" - читать интересную книгу автора

полукруглый карточный столик красного дерева, с богатой фанеровкой, стиля
Хепплуайт, работы приблизительно 1780 года.
- Вот оно, - произнес он вслух, плотно прижав лицо к стеклу. -
Недурно, Боггис.
Но это еще не все. Там стоял стул, одинокий стул, и, если Боггис не
ошибался, еще более высокого качества, чем стол. Тоже Хепплуайт, так ведь?
Боже, какая прелесть! Сквозная спинка украшена резьбой тончайшей работы -
жимолость, чешуйки, гладкие розетки, сиденье из настоящего камыша, ножки
обточены самым изящным образом, а задние - изогнутой формы, и это особое
изящество линий о многом говорило. Словом, изысканный стул.
- Еще до конца дня, - тихонько пробормотал мистер Боггис, - я буду
иметь удовольствие сесть на это восхитительное сиденье.
Ибо без этого обряда он никогда не покупал стульев. Это была его
излюбленная проверка, и надо было видеть, как осторожно он усаживается на
стул, ожидая ощущения "податливости" и умело определяя любую неизмеримо
малую степень усыхания, которое годы причинили ласточкиным хвостам на
стыках соединений.
Однако никакой спешки нет, сказал он себе. Он сюда еще вернется, у
него полдня впереди.
Следующая ферма стояла на отшибе, ближе к полям. Чтобы машина не
бросалась в глаза, пришлось оставить ее на главной дороге и пройти около
шестисот ярдов по проселочной, которая вывела его прямо на задний двор. Эта
ферма, как он сразу заметил, была значительно меньше предыдущей, и особых
надежд он на нее не возлагал. Беспорядочно разбросанные строения выглядели
неопрятно, да и сараи явно требовали ремонта.
В углу двора тесной группой стояли трое мужчин, один держал на сворке
двух крупных черных борзых. Завидев идущего в их сторону мистера Боггиса в
его черном костюме с пасторским воротником, они разом замолчали и словно
окаменели и так, молча, в оцепенении стояли, обернув к нему лица и с
подозрением глядя на него.
Старший из троих, коренастый, с широким лягушачьим ртом и маленькими
бегающими глазками, был Рамминс, чего мистер Боггис, разумеется, не мог
знать. Он и был хозяином фермы.
Высокий парень, у которого что-то было не в порядке с одним глазом,
был его сын Берт.
Низенького плосколицего мужчину с узким в морщинах лбом и непомерно
широкими плечами звали Клод. Клод заглянул к Рамминсу в надежде выманить у
него кусок свинины или уже ветчины из свиньи, которую хозяева забили
накануне. Клод отлично знал, что забили - визг ее разносился на всю округу,
- и он знал также, что для этого требуется разрешение властей, а у Рамминса
его нет.
- Мое почтение, - обратился к ним мистер Боггис, - прекрасный денек,
не правда ли?
Никто из троих не шевельнулся. В этот момент все они думали одно и то
же: священник явно не из местных, он подослан, чтобы разнюхать, чем они тут
занимаются, и донести властям.
- Какие красивые собаки, - продолжал мистер Боггис. - Должен сказать,
сам я никогда собачьими бегами не увлекался, но мне говорили, что бега
борзых - занятие очень увлекательное.
Снова ни звука в ответ. Мистер Боггис быстро перевел взгляд с Рамминса