"Роальд Даль. Скачущий Фоксли" - читать интересную книгу авторашагах. Это был коридор с каменным полом и с умывальниками, тянувшимися вдоль
одной стены, и вел он в ванную. Когда Фоксли исчез, я понял, что он отправился в дальний конец умывального прохода. Фоксли всегда так делал. Но вот он скачущей походкой возвращается назад, стуча ногами по каменному полу, так что дребезжат умывальники, и я вижу, как он одним прыжком преодолевает расстояние в два шага, отделяющее коридор от раздевалки, и с тростью наперевес быстро приближается ко мне. В такие моменты я закрываю глаза, дожидаясь удара, и говорю себе: что бы ни было, разгибаться не нужно. Всякий, кого били как следует, скажет, что по-настоящему больно становится только спустя восемь -- десять секунд после удара. Сам удар -- это всего лишь резкий глухой шлепок по спине, вызывающий полное онемение (говорят, так же действует пуля). Но потом -- о Боже, потом! -- кажется, будто к твоим голым ягодицам прикладывают раскаленную докрасна кочергу, а ты не можешь протянуть руку и схватить ее. Фоксли отлично знал, как выдержать паузу: он медленно преодолевал расстояние, которое в общей сложности составляло ярдов, должно быть, пятнадцать, прежде чем нанести очередной удар; он выжидал, пока я сполна ощущу боль от предыдущего удара. После четвертого удара я обычно разгибаюсь. Больше я не могу. Это лишь защитная реакция организма, предупреждающая, что это все, что может вынести тело. -- Ты струсил, -- говорит Фоксли, -- Последний удар. не считается. Ну-ка наклонись еще разок. Теперь я вспоминаю, что надо крепче ухватиться за лодыжки. Потом он смотрит, как я иду, держась за спину, не в силах ни согнуться, чтобы он но видел моего лица. А когда я выхожу, то обыкновенно слышу: -- Эй ты! Вернись-ка! Я останавливаюсь в дверях и оборачиваюсь. -- Иди сюда. Ну, иди же сюда. Скажи, не забыл ли ты чего-нибудь? Единственное, о чем я сейчас могу думать, -- это о том, что меня пронизывает мучительная боль. -- По-моему, ты мальчик дерзкий и невоспитанный, -- говорит он голосом моего отца. -- Разве вас в школе не учат лучшим манерам? -- Спа-асибо, -- заикаясь, говорю я. -- Спа-асибо зато... что ты побил меня. И потом я поднимаюсь по темной лестнице в спальню, чувствуя себя уже гораздо лучше, потому что все кончилось и боль проходит, и вот меня обступают другие ребята и принимаются расспрашивать с каким-то грубоватым сочувствием, рожденным из собственного опыта, неоднократно испытанного на своей шкуре. -- Эй, Перкинс, дай-ка посмотреть. -- Сколько он тебе всыпал? -- По-моему, раз пять. Отсюда слышно было. -- Ну, давай показывай свои раны. Я снимаю пижаму и спокойно стою, давая группе экспертов возможность внимательно осмотреть нанесенные мне повреждения. -- Отметины-то далековато друг от друга. Это не совсем в стиле Фоксли. -- А вот эти две рядом. Почти касаются друг друга. А эти-то -- гляди -- до чего хороши! |
|
|