"Роальд Даль. Скачущий Фоксли" - читать интересную книгу автора

колотить всех "шестерок"[1]. Оказавшись же в его комнате, я автоматически
сделался его особым личным рабом. Я был его слугой, поваром, горничной и
мальчиком на побегушках, и в мои обязанности входило, чтобы он и пальцем не
пошевелил, если только в этом не было крайней необходимости. Насколько я
знаю, нигде в мире слугу не угнетают до такой степени, как угнетали нас,
несчастных маленьких "шестерок", старосты в школе. Был ли мороз, шел ли
снег -- в любую погоду каждое утро после завтрака я принужден был сидеть на
стульчаке в туалете (который находился- во дворе и не обогревался) и греть
его к приводу Фоксли.
Я помню, как он своей изысканно-расхлябанной походкой ходил по
комнате, и если на пути ему попадался стул, то он отбрасывал его ногой в
сторону, а я должен был подбежать и поставить его на место. Он носил
шелковые рубашки и всегда прятал шелковый платок в рукаве, а башмаки его
были от какого-то Лобба (у которого тоже были этикетки с королевским
гербом). Башмаки были остроносыми, и я обязан был каждый день в течение
пятнадцати минут тереть кожу костью, чтобы они блестели.
Но самые худшие воспоминания у меня связаны с раздевалкой.
Я и сейчас вижу себя, маленького бледного мальчика, сиротливо стоящего
в этой огромной комнате в пижаме, тапочках и халате из верблюжьего волоса.
Единственная ярко горящая электрическая лампочка висит под потолком на
гибком шнуре, а вдоль стен развешаны черные и желтые футболки, наполняющие
комнату запахом пота, и голос, сыплющий словами, жесткими, словно
зернышки, говорит: "Так как мы поступим на сей раз? Шесть раз в халате или
четыре без него? "
Я так никогда и не смог заставить себя ответить на этот вопрос. Я
просто стоял, глядя в грязный пол, и от страха у меня кружилась голова, и
только о том и думал, что скоро этот большой мальчик будет бить меня
длинной тонкой белой палкой, будет бить неторопливо, со знанием дела,
искусно, законно, с видимым удовольствием, и у меня пойдет кровь. Пять
часов назад я не смог разжечь огонь в его комнате. Я истратил все свои
карманные деньги на коробку специальной растопки, держал газету над
камином, чтобы была тяга, и дул что было мочи на каминную решетку -- угли
так и не разгорелись.
-- Если ты настолько упрям,. что не хочешь отвечать, -- говорил он, --
тогда мне придется решать за тебя.
Я отчаянно хотел ответить ему, потому что знал, что мне нужно что-то
выбрать. Это первое, что узнают, когда приходят в школу. Обязательно
оставайся в халате и лучше стерпи лишние удары. В противном случае почти
наверняка появятся раны. Лучше три удара в халате, чем один без него.
-- Снимай халат и отправляйся в дальний угол. Возьмись руками за
пальцы ног. Всыплю тебе четыре раза.
Я медленно снимаю халат и кладу его на шкафчик для обуви. И медленно,
поеживаясь от холода и неслышно ступая, иду в дальний угол в одной лишь
хлопчатобумажной пижаме, и неожиданно все вокруг заливается ярким светом,
точно я гляжу на картинку в волшебном фонаре, и предметы становятся
непомерно большими и нереальными, и перед глазами у меня все плывет.
-- Давай же возьмись руками за пальцы ног. Крепче, еще крепче.
Затем он направляется в другой конец раздевалки, а я смотрю на него,
расставив ноги и запрокинув вниз голову, и он исчезает в дверях и идет
через так называемый умывальный проход, находящийся всего лишь а двух