"Роальд Даль. Мой дядюшка Освальд (Классика английского черного юмора) " - читать интересную книгу автора

Она повернулась и направилась к дому, засунув руки в карманы брюк.
В Париже стоял теплый пасмурный августовский вечер, брезентовая крыша
моего синего "ситроена-торпедо" была откинута, сиденье было комфортабельным,
но я был слишком возбужден, чтобы сосредоточиться на книге. Я полагал, что
визит будет коротким, очень бурным и, вероятно, весьма болезненным для
великого писателя. Через тридцать три минуты после того, как Ясмин вошла в
дом, я увидел, что открывается большая черная парадная дверь, и она выходит.
Разумеется, она была с добычей. Я погнал машину в отель и сделал
шестьдесят первосортных соломинок. Каждая соломинка, по моим подсчетам под
микроскопом, содержала не меньше, семидесяти пяти миллионов сперматозоидов.
Я знаю, что это были сверхмощные соломинки, потому что в тот самый момент,
когда я пишу эти строки девятнадцать лет спустя после описываемых событий,
то со всей определенностью могу утверждать, что по Франции бегают
четырнадцать детей, отцом которых является Марсель Пруст, и только один я
знаю, кто они такие, это тайна, моя и их матерей. Гордо глядя на своего
прустовского отпрыска, каждая из них, наверное, говорит себе, что произвела
на свет великого писателя. И, конечно, ошибается. Все они ошибаются, ибо ни
разу не случилось, чтобы великие писатели породили великих писателей. Иногда
они порождают второстепенных писателей, но дальше этого дело не идет. Похоже
на то, что великие писатели чаще всего произрастают на каменистой бесплодной
почве. Все они - сыновья рудокопов, мясников или обедневших учителей. Однако
эта простая истина никогда не помешает снобствующим дамам желать ребенка от
блестящего мсье Пруста или необыкновенного мистера Джеймса Джойса. Во всяком
случае, мое дело не в том, чтобы плодить гениев, а в том, чтобы делать
деньги.
... Ясмин уже приняла ванну, снова стала элегантной женщиной, и я взял
ее на ужин к "Максиму", чтобы отметить нашу удачу. Была середина августа,
куропатки только что начали поступать из Йоркшира и из Шотландии, поэтому мы
заказали по куропатке, и я попросил метрдотеля, чтобы они ни в коем случае
не были пережаренными. И чтобы вино было непременно "вольнэ", одно из моих
любимейших бургундских вин.
- У него на двери колокольчик, - начала рассказ Ясмин. - Я позвонила.
Селеста открыла дверь и уставилась на меня. Ты бы видел эту Селесту!
Костлявая, остроносая, рот щелочкой. Маленькие темные глазки осмотрели меня
сверху донизу с величайшим неодобрением. "Мсье Пруст работает", - сказала
Селеста и попыталась закрыть дверь. Я успела всунуть ногу в дверь,
распахнула ее и вошла. "Я проделал весь этот путь не для того, чтобы у меня
захлопнули дверь перед носом, - сказала я, - будьте любезны, сообщите вашему
хозяину, что я здесь для того, чтобы его увидеть".
Он вышел в холл, этот маленький, смешной, пучеглазый педик, все еще с
пером в руке.
И я немедленно завела длинную речь, которой ты меня учил, начиная со
слов "Прошу простить меня..." Но не успела я произнести и полдюжины слов,
как он поднял руку и воскликнул: "Стоп, я уже вас простил!" Он смотрел на
меня, словно я была самым желанным, прекрасным и соблазнительным юношей.
- Садитесь, прошу вас, мсье, - сказал он. - Должен извиниться за мою
служанку, она несколько чрезмерно опекает и защищает меня.
- От чего она вас защищает, мсье? Он улыбнулся, показывая ужасные зубы
с широкими щелями.
- От вас, - сказал он нежно. "Ну-ну, подумала я, сейчас меня начнут