"Ба Цзинь. Сердце раба (Рассказы китайских писателей 20 - 30-х годов) " - читать интересную книгу автора

бросил на Пэна взор, полный негодования. Наши взгляды скрестились, и вдруг,
к удивлению своему, я почувствовал, как под его холодным ненавидящим
взглядом постепенно улетучилось мое возбуждение. Ко мне вернулось
спокойствие. Я подумал, что нужно быть с ним повежливее: ведь он спас меня.
И я вернулся на свое место.
- Да, я верю тебе, - голос его был тверд. - такие, как ты, безусловно
являются выходцами из рабовладельческой семьи, а такие, как я, - нет. Именно
поэтому я горжусь собой. - В его словах звучала явная насмешка.
Я был уверен, что он ослеплен завистью, и рассмеялся. На его лице
появилось выражение гнева. Он взмахнул рукой так, словно хотел, чтобы я
исчез с его глаз.
- Ты смеешься? Да, я горжусь своим происхождением, чувства рабов близки
мне... Но тебе не понять этого. Что можешь знать ты, предающийся сладостным
снам под теплым одеялом в роскошном доме?... Как страстно желал бы я, чтобы
раскрылись глаза у таких людей, как ты... Да, я потомок рабов! И не
собираюсь скрывать этого. Могу во всеуслышание заявить, что я потомок рабов.
Мои родители были рабами, мой дед был рабом, и мой прадед был рабом. Вряд ли
в роду у нас найдется человек, который не был бы рабом.
Я подумал: он явно не в себе, и лучше всего под каким-нибудь предлогом
выпроводить его, чтобы не натворил беды. Но тут он снова заговорил:
- Да, у тебя шестнадцать рабов. Ты доволен, весел, горд. Но известно ли
тебе, как живут твои рабы? Знаешь ли ты вообще историю жизни хоть одного,
да, хотя бы одного раба?... Нет, ты не можешь знать! Ладно, я расскажу
тебе...
Мой дед был очень преданным рабом. Я не встречал людей более преданных,
чем он. Чуть не полвека, не покладая рук, трудился он на своего господина.
Сын раба, он с самого детства был рабом. Я помню его только седым. Тогда мы
жили в лачуге около господского дома - отец, мать, дед и я. Однако мать
редко спала в нашей каморке: она должна была прислуживать наверху госпоже и
ее дочери. Я часто слышал, как господин и его сын ругали моего деда, а он,
красный, с опущенной головой, непрерывно повторял: "Да, слушаюсь..." - и
работал еще усерднее. Зимой, когда ветер сотрясал крышу нашей жалкой лачуги
и холод проникал во все щели - я, отец и дед от холода не могли заснуть под
ветхим одеялом на жесткой кровати. Мы собирали сучья, листья и сухую траву,
разжигали на земляном полу костер и грелись, усевшись на корточки. Тогда дед
садился на своего конька и во всех подробностях рассказывал случаи из своей
жизни, а затем начинались его поучения о том, что я должен стать настоящим,
честным человеком и так же преданно, как он, служить господину, ибо добро
всегда будет вознаграждено. Отец разговорчивостью не отличался. Когда
заканчивались поучения деда, костер уже угасал, да и время было позднее. Мы
ложились втроем на одну кровать и, обняв друг друга, мерзли всю ночь.
Наконец пришло "вознаграждение", о котором говорил дед. Однажды ранним утром
он исчез. Его нашли повесившимся на суку ясеня в господском саду. Я не видел
его лица после смерти: мать не разрешила мне взглянуть, деда поспешно
готовили к погребению. Он лежал на топчане, верхняя часть тела была прикрыта
рогожей, и я увидел большие грязные ноги. С тех пор дед исчез из моей жизни.
Никогда больше я его не видел. Почему он повесился? Говорили, причина очень
проста. За день до его смерти господин обнаружил, что у него пропала ценная
вещь, и сказал, что наверняка ее стащил дед и продал. Дед оправдывался,
уверяя, что всегда был очень предан господину и не посмел бы украсть. В