"Джозеф Максвелл Кутзее. В сердце страны" - читать интересную книгу автора

ощущаю вкус крови, в ушах звенит. Колокольчик вырывают у меня из рук. Я
слышу, как он со звоном падает на пол, в дальней части коридора, и катается
направо и налево, как все колокольчики. В коридоре раздается эхо от криков,
которые я не могу разобрать. Соскользнув по стене, я осторожно сажусь на
пол. Теперь я явственно ощущаю вкус крови. Из носу у меня идет кровь. Я
глотаю кровь; высунув язык, я чувствую ее вкус на губах.
Когда меня в последний раз ударили? Не могу вспомнить. Может быть, меня
никогда прежде не били, возможно меня только лелеяли, хотя в это трудно
поверить, лелеяли, упрекали и пренебрегали мною. Мне не больно, но это было
оскорбительно. Меня оскорбили и возмутили. Минуту тому назад я была
девственницей, а сейчас нет - я имею в виду удары.
Крики все еще висят в воздухе, как зной, как дым. При желании я могу
протянуть руку и почувствовать его плотность.
Надо мной маячит огромный белый парус. Воздух плотен от криков. Я
закрываю глаза и уши. Шум просачивается в меня. Я начинаю шуметь. Мой
желудок бунтует.
Еще удар, деревом по дереву. Далеко-далеко звякает ключ. Воздух еще
звенит, хотя я одна.
Со мной разобрались. Я мешала, и теперь со мной разобрались. Это нужно
обдумать, время у меня есть.
Я нахожу свое прежнее место у стены, удобное, туманное, даже томное. Не
знаю, будут ли это мысли или сны.
Существуют огромные пространства в мире, где, если верить тому, что
читаешь, всегда идет снег.
Где-то в Сибири или на Аляске есть поле, покрытое снегом, и в середине
его - столб, покосившийся, сгнивший. Хотя, возможно, там середина дня, свет
такой тусклый, что это может быть и вечер. Непрерывно падает снег. И больше
ничего не видно вокруг.
113. В том углу у входной двери, где хранились бы зонтики, если бы мы
ими пользовались, если бы во время дождя мы не подставляли под струи воды
лицо, ловя ртом капли и радуясь, стоят два ружья. На самом деле там стоячая
вешалка для пальто и шляп. Эти ружья - дробовики для охоты на куропаток и
зайцев. Я прихожу в восторг.
Я не знаю, где хранятся патроны для дробовика. Но в маленьком ящике
вешалки я на ощупь нахожу шесть патронов с острыми бронзовыми носами - они
лежали здесь годами среди пуговиц и булавок.
Глядя на меня, не подумаешь, что я умею обращаться с ружьем, но я
действительно умею. У меня есть кое-какие качества, в которые никто бы не
поверил. Не уверена, что смогу зарядить магазин в темноте, но я в состоянии
загнать один патрон в казенную часть и закрыть скользящий затвор. Мои ладони
влажные, и это неприятно, обычно они сухие до такой степени, что шелушатся.
114. Мне неспокойно, хотя я и действую. Где-то во мне образовался
вакуум; Ничто из того, что сейчас происходит, меня не удовлетворяет. Я была
довольна. Когда стояла в темноте, звеня в колокольчик и мурлыкая себе под
нос; однако я сомневаюсь, что, если вернуться, поискать под мебелью и найти
колокольчик, а потом, смахнув с него паутину, начать звонить и мурлыкать, то
можно вернуть счастье, которое я тогда ощущала. Есть вещи, которые нельзя
обрести вновь. Возможно, это доказывает реальность прошлого.
115. Мне нелегко. Я не могу поверить в то, что со мной происходит.
Покачав головой, я вдруг перестаю понимать, отчего бы мне не провести ночь в