"Клайв Касслер. В поисках Валгаллы" - читать интересную книгу автора

- Где Уэйткус?
- Не знаю, - невнятно пробормотал Шеффилд. - Он вышел и не вернулся.
- Значит, он погиб в огне. Теперь вы капитан. Принимайте командование,
черт побери!
Не дождавшись адекватной реакции, Макферрин сам связался с главным
механиком:
- Чиф <Чиф - общепринятое у моряков неофициальное обращение к главному
механику.>, это Макферрин. Капитан Уэйткус предположительно мертв. Огонь
вышел из-под контроля. Остановите машины и выводите всех наверх.
Пробивайтесь на корму. Все ясно?
- Что, так плохо? - растерянно спросил Реймонд Гарсиа.
- Хуже не бывает.
- Почему бы нам тогда не выходить сразу к шлюпкам?
"Невероятно! - со злостью подумал Макферрин. - Неужели никто не
догадался предупредить механиков, что огонь уже уничтожил половину судна?"
Но не стал драматизировать ситуацию.
- Шлюпки сгорели. "Изумрудный дельфин" обречен. Выбирайтесь, пока
можете. Не выключайте генераторы. Нам нужен свет, чтобы покинуть борт и
подать сигналы спасателям.
Вскоре команда оставила машинное отделение и пробралась сквозь грузовой
и багажный отсеки на корму. Гарсиа ушел последним, убедившись, что
генераторы продолжают работать.
- Кто-нибудь ответил на наш сигнал бедствия? - спросил Макферрин у
Шеффилда.
Тот захлопал глазами:
- Сигнал бедствия?
- Разве вы еще не вызвали помощь?
- Да-да, конечно, нужно непременно послать СОС, - сонно промямлил
Шеффилд.
Услышав его слова, Макферрин пришел в ужас и сразу подумал, что скорее
всего уже слишком поздно. Пламя почти наверняка добралось до радиорубки. Он
схватил телефон и вызвал радистов, но услышал только треск. Измученный,
страдающий от ожогов, второй помощник без сил привалился к стенке, сжимая в
руке мертвую телефонную трубку.
- Более двух тысяч человек находятся под угрозой смерти в огне или
воде. И никакой надежды на спасателей! - с отчаянием пробормотал он. - А
нам... нам остается только присоединиться к ним.

3

В двадцати милях к югу, стоя на мостике океанографического судна
"Изыскатель", высокий худощавый мужчина с черными, слегка вьющимися
волосами, уже тронутыми сединой, и прозрачно-зелеными глазами всматривался в
постепенно светлеющее небо. Обветренное лицо и выдубленная солнцем и ветром
кожа выдавали бывалого моряка, проведшего большую часть жизни в открытом
море. Обернувшись, он перевел взгляд на багровое зарево в северной стороне
горизонта, недоуменно пожал плечами, прошел в ходовую рубку, взял со стойки
мощный бинокль и вернулся на мостик. Неторопливо наведя окуляры на резкость,
он начал вглядываться в даль.
Голубые джинсовые шорты, яркая гавайская рубашка и легкие сандалии на