"Клайв Касслер. Атлантида" - читать интересную книгу автора

разместить на борту многочисленный экипаж охотников и матросов на
протяжении всего промыслового рейса, длящегося порой до трех лет. Киль,
шпангоуты и бимсы изготовили из корабельных сосен, срубленных в горах
Сьерра-Невады, а трехдюймовой толщины обшивку из того же материала
дополнительно скрепили деревянными нагелями - толстыми дубовыми гвоздями.
Оснасткой судно напоминало трехмачтовый барк и радовало глаз моряка
строгими, стремительными и одновременно изящными обводами. Обстановка и
переборки кают и матросского кубрика были сделаны на заказ из вашингтонской
ели. Особенно тщательно была отделана каюта капитана - главным образом, по
настоянию его супруги, твердо решившей сопровождать мужа в длительных
плаваниях. Созвучно названию судна, носовой фигурой служил резной барельеф,
украшающий верхнюю часть бушприта и изображающий паловерде-кряжистое
дерево, обильно произрастающее на юго-западе Североамериканского
континента. Само же название опоясывало корму огромными позолоченными
буквами, над которыми распростер крылья гигантский калифорнийский кондор,
вырезанный в натуральную величину.
В отличие от коллег, командующих другими судами флотилии, Бредфорд
Мендер направился не в исхоженные вдоль и поперек воды Берингова моря, а
повел "Паловерде" на юг. Антарктические моря редко посещаются отважными
китобоями Новой Англии, так что капитан не без оснований рассчитывал на
неплохую добычу в этих нетронутых охотничьих угодьях.
Расчеты Мендера оправдались. Вскоре после пересечения Южного полярного
круга удалось загарпунить шесть крупных китов, после чего "Паловерде" начал
курсировать вдоль побережья Антарктиды. Море было свободно ото льдов, хотя
судну зачастую приходилось сутками лавировать в лабиринте айсбергов. Но в
последнюю неделю марта - первого месяца антарктической осени - море вдруг
стало с невероятной быстротой замерзать и покрываться льдом, вскоре
достигшим толщины в четыре фута. "Паловерде" еще мог бы успеть прорваться в
открытые воды, но внезапно переменившийся ветер перерос в ревущий шторм,
отбросивший судно обратно к берегу. Путь к спасению был отрезан, и экипажу
во главе с капитаном осталось лишь наблюдать в бессильном отчаянии, как
смыкаются вокруг судна превосходящие его по размеру льдины, словно загоняя
в ловушку, из которой нет выхода.
Ветер неумолимо гнал к берегу как будто стиснутый в кулаке исполина
"Паловерде". Еще свободные от льдин участки воды замерзали буквально на
глазах. Ценой героических усилий всего экипажа удалось поставить якоря на
глубине шести морских саженей и на расстоянии менее двух миль от берега. Но
уже через несколько часов корпус оказался зажат, как в тисках, меж двух
ледяных полей, которые становились все толще, а вскоре и последние полыньи
скрылись под белым саваном. "Паловерде" окончательно и бесповоротно затерло
во льдах, и людям на борту не оставалось другого выхода, кроме как
готовиться к вынужденной зимовке. А антарктическая зима между тем неуклонно
приближалась: дни становились короче, ночи длиннее. Весеннего потепления,
сулящего надежду выбраться в открытое море, предстояло дожидаться еще
добрых семь месяцев.
Первым делом убрали, просушили, свернули и спрятали паруса. Затем
подсчитали и распределили запасы провизии таким образом, чтобы растянуть их
на всю долгую полярную зиму. Никто, правда, не знал, когда именно ждать
начала весеннего таяния льдов, так что проведенная инвентаризация во многом
была условной. Зато заброшенные в проруби тонкие лини с крючками принесли