"Роберт Крайтон. Камероны " - читать интересную книгу автора

чтобы рассеялся туман и прояснились небеса. Но любая дочь углекопа с ранних
лет умеет занять себя и заставить время идти даже в таком месте, где оно
вроде бы застыло, а единственное отвлечение - работа.
Когда ветер дул не в лицо, Мэгги выходила на Ловатт-стрит, шла через
Шиковый город и дальше. Ветер и выглядывавшее изредка солнце разрумянили ей
щеки, чего никогда не бывало в Питманго, а строгая экономия в еде придала ей
хрупкую стройность, которая, если дело и дальше так пойдет, могла перейти в
истощенную худобу. Ничто так не помогает девчонкам, работающим на шахтах в
Питманго, обрести стройность, как приостановка работы на солидный срок, но
если "передышка" затягивается, то расцветшие было личики начинают выглядеть,
словно обтянутые кожей черепа.
Потом ветер менялся, возвращался туман, начинались дожди, и она снова
сидела одна в своей комнате. Тогда время опять становилось проблемой - не
потому, что ей было скучно, а потому, что оно означало уже кое-что другое.
Время непосредственно превращалось в деньги. А деньги таяли.
Она буквально физически чувствовала, как серебро каждый день уплывает у
нее из рук - по шиллингу, по два вытекает и вытекает из кошелька с
регулярностью отливов в Рыбачьем городе.
Ей нравилось шотландское слово "силлер" - серебро. С ним ей труднее
всего будет расстаться, потому что "силлер" оно и есть "силлер" - ничем
другим его не заменишь. В те дни, когда дождь, ветер и туман запирали ее в
комнате, она пересчитывала свое серебро, потом ложилась на кровать и в
полудреме, где-то между бодрствованием и сном, слышала, как со звоном падают
монеты в металлическую копилку, что стоит у нее дома, и каждую неделю
немножко больше становится грошей - звяк, звяк, звяк звенят монеты, падая на
дно копилки с резким и одновременно мягким стуком, шелковисто шуршат,
успокаивают, - ее "силлер", ее приданое. Серебро всегда казалось ей теплым.
Поддерживало же Мэгги то, что каждый день о. на видела как раз таких
мужчин, о каких мечтала, - высоких и неизменно более стройных, чем жители
Питманго, блондинов с удлиненным белым лицом, а иногда жгучих брюнетов с
волосами черными, как вороново крыло, с немного угловатыми, но мягкими
движениями, отличающимися изяществом, и а какое не способен ни один углекоп,
с этаким шиком, по которому сразу видно, что они не просто наемная рабочая
сила. Когда они говорили, она с удовольствием слушала их плавную речь,
размеренную и неспешную; слова они произносили ясно, четко, чуть-чуть
нараспев, унаследовав это, должно быть, от кельтов или от гэлов, населявших
раньше Нагорье. Она не очень разбиралась, чем одни отличались от других.
Словом, ей нужен был такой мужчина.
После полудня, когда погода благоприятствовала, она шла прогуляться по
Шиковому городу, стараясь держаться так, будто там ей и место, будто есть у
нее все основания гулять возле больших гостиниц. Это были самые грустные
часы. Никто не обращал на нее внимания, кроме "кедди" - подносчиков клюшек
для гольфа, а она твердо решила никогда не иметь дела с человеком, который
носит за другими сумку с клюшками, пока те бродят по полю в поисках
маленького белого мяча.
Всякий раз после такого дня она лежала ночью без сна в своей постели,
смотрела, как отсветы фонариков на рыбачьих лодках чертят причудливые узоры
на ее темном потолке, и раздумывала, почему бы ей не отправиться в Рыбачий
город и не совершить то, что положено совершать молодой женщине с мужчиной,
а потом получить за это пригоршню серебра.