"Кэтрин Коултер. Песня огня " - читать интересную книгу авторацвета бургундского вина, который он привез из Генуи.
- Что ты делаешь? Кассия вздрогнула, испуганная его внезапным появлением, и, не рассчитав, вонзила иголку в подушечку большого пальца. - О! - воскликнула она и быстро слизнула каплю крови, пока та не упала на прекрасную ткань. - Ты не ответила, - сказал Грэлэм, указывая на бархат на ее коленях, - что ты с этим делаешь? - Я предпочла бы, чтобы вы не входили так неожиданно, милорд! Вы застали меня врасплох! Кассия робко улыбнулась мужу, но он продолжал хмуриться, и улыбка ее погасла. - Не помню, чтобы я давал тебе разрешение копаться в моих сундуках и распоряжаться моими вещами. Кассия по своей привычке склонила головку на плечо, но на этот раз ее бессознательный и милый жест его не позабавил. - Ну? - добивался он ответа. - Мне не пришло в голову, милорд, что вас огорчит то, что я взяла бархат. Это прекрасная ткань, и я подумала... - Что мое - то мое, - холодно сказал де Море-тон. - Если вы пожелали сшить себе новое платье, вам следовало спросить меня. - Я думала, - начала Кассия снова, чуть вздергивая подбородок, - что я имею право на то, что принадлежит вам, как и вы владеете тем, что принадлежит мне. - Ваш отец, - голос Грэлэма зазвучал еще холоднее, - оказал мне - Едва ли это справедливо! - вспыхнула Кассия, не в силах сдержаться. - Божья матерь! - проворчал Грэлэм. - И все только потому, что я разрешил вам поиграть в хозяйку замка Вулфтон... - Поиграть! - Кассия вскочила на ноги, драгоценный бархат упал на пол к ее ногам. - Не перебивайте меня в другой раз, миледи. Поднимите ткань. Я не хочу, чтобы она запачкалась. И выдерните нитки, распорите свои стежки. Она молча смотрела на него, настолько возмущенная, что не находила слов. Все, что он испытывал к ней с момента ее прибытия, было мгновенно забыто. - Милорд, - Кассия наконец обрела голос, дрожь которого скрыть ей было не под силу, - вы что-то собирались сделать с этим бархатом? Теперь наступила очередь Грэлэма воззриться на свою жену. Конечно, он повел себя как дурак, размышлял Грэлэм. Не следовало проявлять к ней подобную снисходительность. Бедная Бланш! Кассия была к ней так недоброжелательна, что Бланш пришла в отчаяние и так горько рыдала, жалуясь ему. Он скрипнул зубами. - Поднимите бархат, - приказал он, - и чтобы больше мне не сообщали о вашем ядовитом языке. Итта, стоявшая неподвижно и безмолвно как памятник за дверью спальни, слушала его речь со все возрастающим страхом. Ее нежная госпожа редко позволяла себе говорить гневно с кем бы то ни было. Она ринулась в открытую дверь, но в этот момент Кассия, уже слишком разгневанная, чтобы помнить о своем страхе, крикнула: |
|
|