"Кэтрин Коултер. Тайная песня [И]" - читать интересную книгу автора

семя будет пустым. Но я был согласен ждать. И скоро, моя маленькая Дария,
получу все, что хочу, сполна.
- Это мои деньги, мое приданое, оставшееся мне от отца. Вы и так
немало забрали, но это не ваше.
Его лицо потемнело. Он вскочил и встал возле кровати, а затем
направился к Дарии. На миг девушке показалось, что он ее ударит, однако
Дэймон просто улыбнулся ей, но в его глазах горела ярость.
- Убирайся, - произнес он наконец. - Ты все-таки ухитрилась меня
обидеть. Мать соберет тебя к отъезду в Колчестер. У тебя будут повозки,
груженные кухонной утварью, как у каждой невесты. Видишь, как я несказанно
щедр. Не хочу прослыть скрягой или заставить кого-нибудь усомниться в моей
любви к тебе. Ты уедешь через три дня. Конечно, я приеду на твою свадьбу
и, если ты будешь послушной, может быть, привезу с собой твою мать. Ну,
что же ты молчишь? Ничего не хочешь сказать? В таком случае оставь меня.
Дария несколько секунд смотрела на дядю - не на его тело, поскольку
восставшая плоть и эти светлые волосы, покрывавшие грудь, пугали ее, но на
его искаженное ненавистью лицо. Потом повернулась и вышла из комнаты.
Ее мужем будет Ральф Колчестер!
Мать утешала Дарию, пока та плакала, и повторяла ей, что любой брак,
даже с Ральфом Колчестером, лучше, чем жизнь здесь с дядей. Ей надо
подчиниться и вести себя как подобает леди - с достоинством и спокойствием.
Но Дария презирала двадцатилетнего Ральфа Колчестера с его безвольным
подбородком, кривыми тонкими ногами и злобным выражением лица. Она видела,
как он поступил с Анной, четырнадцатилетней хорошенькой, большегрудой
глупышкой. В течение целой недели Ральф насиловал девушку дважды в день. А
мужчины смеялись, хлопали незадачливого юнца по плечу и хвалили его
твердое и верное копье.
Мысли Дарии наконец вернулись к настоящему, и она подняла лицо к
небу. Теперь падал снег, кружась все быстрее, укрывая белым саваном
Дрейка, его людей и повозки. Снежинки били ее по лицу, и она чувствовала
их пронизывающий холод. Генриетта споткнулась и заржала, и Дария потрепала
ее по холке. Позволит ли ей Ральф ездить верхом, когда они поженятся? И
будет ли он насиловать ее дважды в день, как Анну?
Дрейк повернулся, крикнув ей, что они скоро прибудут в цистерцианское
аббатство Грейнсворс, где остановятся на ночлег.
Вскоре им пришлось вытянуться цепочкой, так как обрывистая голая
дорога очень сузилась, зажатая по обеим сторонам огромными скалами и
упавшими валунами.
На них напали из засады, и хуже всего было то, что Дрейк и десяток
его людей не могли разглядеть врага. Лошади ржали и вставали на дыбы.
Воины падали один за другим, сраженные стрелами, выпущенными из-за скал.
Даже доспехи не спасали, ибо стрелы летели очень кучно и в конце концов
пронзали лицо или шею человека. Тех воинов, которые были в камзолах,
подбитых мехом, убивали еще быстрее. Ни у кого из них не оставалось шансов
спастись от врага, спрятавшегося в засаде и посылавшего стрелы сквозь
густую завесу белого снега.
Как ни странно, но после первого потрясения, вызванного атакой, Дария
больше не испытывала страха. В глубине души она знала, что не умрет. Во
всяком случае, не сегодня и не от стрелы, пущенной ей в грудь. Когда в
живых остались только Дария и ее служанка Ина, когда стихли крики и воздух