"Кэтрин Коултер. Хозяин Соколиного гребня (том 2) [love]" - читать интересную книгу автора

этого вышло. Сейчас, Чесса, я должен взять тебя прямо сейчас.
Он поднял ее и припал лицом к ее грудям; когда его губы сжали ее
сосок, спина ее выгнулась и тело напряглось, как тетива лука. Еще
мгновение - и она оказалась на спине, а он - между ее ног. Он тяжело
дышал, его руки лихорадочно шарили по ее телу. Казалось, он не знает, с
чего начать, что именно сделать сначала, а что - потом. Он ругнулся,
рывком приподнял ее бедра и приник губами к сокровенной плоти, которой
никто до него не касался.
Она замерла, потом передернулась, она была так изумлена, что не
знала, что делать. Клив поднял голову. Его губы влажно блестели - это была
влага, выступившая в том месте, которое он целовал. Лицо его было
перекошено, словно от боли. Он раздвинул ее колени еще шире, посмотрел на
ее розовую плоть и опять застонал.
- Я не могу ждать, - проговорил он, и она снова подумала, что он,
должно быть, испытывает боль: его зубы были судорожно стиснуты, глаза
закрыты, голова откинута назад.
Она не знала, что ей думать, что делать. В следующее мгновение он уже
входил в нее. Она по-прежнему не могла понять, что с ним происходит и чего
он от нее хочет. Полагается ли и ей как-то двигаться, и если да, то как? И
что она должна при этом чувствовать? Сейчас она больше ничего не
чувствовала. Странная сладкая боль внизу живота исчезла. Но не все ли
равно, что ощущает ее тело? Ведь она любит его, и это останется
неизменным, что бы он ни делал. К тому же ей было любопытно узнать, что же
будет дальше, однако она не могла забыть, что его.., меч чересчур велик
для ее ножен.
Она вдруг почувствовала боль, попыталась отпихнуть его, упершись
ладонями в его грудь:
- Клив, пожалуйста, остановись на минутку. Только на минуту,
пожалуйста!
- Я не могу, Чесса, не могу. Попытайся расслабиться и впустить меня.
О боги, ты такая тесная, но я должен.., должен войти в тебя глубже. Я не
могу ждать, Чесса, поэтому прошу тебя, не противься, впусти меня.
- Хорошо.
Она ощущала хватку его рук, сомкнувшихся на ее бедрах и чувствовала,
как он медленно протискивается внутрь ее лона. Боль нарастала, и ей это
совсем не нравилось. Этот акт, акт совокупления, дарил женщине ребенка, и
это было хорошо, но где же то наслаждение от плотской любви, о котором она
не раз слышала? Он опять врезался в самую сердцевину ее тела, и она
почувствовала раздирающую боль, как будто что-то внутри нее прорвалось.
Она закричала и снова попыталась оттолкнуть его. Она толкала, била его
кулаками в грудь, силясь сбросить его с себя. Он приподнялся с глухим
стоном, все его тело дрожало и блестело от обильного пота. Она не
понимала, что с ним происходит, но что бы это ни было, он явно хотел этого
- а раз так, то, стало быть, этого хотела и она. Но как же ей было больно!
Кажется, он проник в нее до упора, и это было так странно - то, что он
оказался так глубоко внутри нее, стал как бы ее частью. Он врезался в нее
снова и снова, горячий, напряженный, то и дело входя со стоном в ее плоть,
выходя и снова входя. Теперь она уже не сопротивлялась и не двигалась. Ей
было больно, очень больно, но она больше не отталкивала его.
Она любила его. Если он этого хочет, она ему это даст. Она впилась