"Джеймс Фенимор Купер. Морские львы" - читать интересную книгу автора

живущего довольно далеко, то я предполагаю, что наш родственник должен был
оставить кое-что.
Этот вопрос был очень естественен, и, к счастью, у Пратта ответ был
готов.
- Моряки, корабли которых приходят из далеких стран и пристают к нашим
берегам, - сказал он, улыбаясь, - редко бывают обременены временными
благами. Если у человека их ремесла есть состояние, то он пристает к берегу
какого-нибудь большого порта и там берет карету, которая отвозит его к
первой гостинице.
- Я надеюсь, - сказал племянник, - что мой родственник никому не был в
тягость.
- Нет, - отвечал Пратт. - Сначала он продавал некоторые принадлежащие
ему вещи и таким образом жил. Так как Провидение ввело его в жилище бедной
вдовы, то я думал, что сделаю угодное друзьям умершего - и все знают это, -
если расплачусь с ней. Нынче утром я сделал это, и она дала мне квитанцию,
как вы видите, - прибавил он, показывая иностранцу бумагу. - Чтобы
сколько-нибудь ограничить свои издержки, я велел перенести к себе чемодан
умершего, и он теперь наверху, готовый к осмотру. Он легок, и я не думаю,
чтобы в нем было много золота или серебра.
По правде сказать, виньярдец казался довольно разочарованным. Было так
естественно, что человек, отсутствовавший в течение пятидесяти лет,
возвратился с плодами своих трудов, а потому он мог ждать лучших результатов
своего путешествия в Ойстер-Понд. Но не это было главным предметом его
посещения, как мы увидим далее.
Племянник Дагге, имея в виду другую главную цель, продолжал задавать
косвенные вопросы и получать не менее уклончивые и благоразумные ответы. Это
одна из особенностей осторожного племени, к которому принадлежали и тот и
другой: когда у них говорится о делах, то не произносится ни одного слова,
не взвесив всех заключений, которые могли бы вывести из него, и через
четверть часа разговора, в котором вся история чемодана была рассказана,
было решено приступить немедленно к осмотру имущества, оставшегося после
Дагге. Все, не исключая и Марии, собрались в комнате Пратта, посредине
которой поставили чемодан.
Глаза всех были устремлены на этот чемодан, потому что каждый, исключая
Пратта, предполагал, что в нем было что-нибудь. Напротив, вдова Уайт могла
бы сказать, что в нем есть, потому что она раз двенадцать в нем перешарила,
хотя, надобно правду сказать, не вынула из него и иголки. Ее заставило
делать так не жадность, а любопытство. Правда, что добрая женщина
беспокоилась собственно о деньгах, которые получала от моряка и которые
доходили до одного доллара и пятидесяти центов в неделю. Она не только
пересмотрела все эти вещи, находившиеся в чемодане, но даже перечитала все
бумаги, которые были в нем, и полдюжину писем, в нем заключавшихся, о
которых сделала свои догадки. Из всех этих розысков добрая женщина ничего не
узнала. Только одна вещь ускользнула от ее осмотра, это маленький ящичек,
крепко запертый. Ей очень хотелось бы посмотреть, что находилось в нем, и
даже были минуты, в которые она пожертвовала бы пальцем, чтобы открыть его.
- Вот ключ, - сказал Пратт, вынимая его из столового ящика, как будто
он был там до сих пор старательно оберегаем. - Я думаю, что он отопрет замок
Мне помнится, что я видел, как Дагге сам отпирал им один или два раза.
Росвель Гарднер, самый младший из собравшихся, взял ключ и отпер