"Фенимор Купер. Майлз Уоллингфорд " - читать интересную книгу автора

негров в мире, и я не удивлюсь, если это будет стоить тебе шикарных одежд,
соответствующих их новому положению.
- Такую цену я бы с радостью заплатил за свою жизнь. Ты прав, Дидо
хочет поговорить со мной, и я должен подозвать ее.
Дидо Клобонни была кухаркой и матерью Хлои. Если какому-нибудь
недоброжелателю мог не понравиться цвет ее кожи - он был черным, но весь
глянец его довольно сильно потускнел от кухонного жара, - то никто не стал
бы отрицать, что она достигла расцвета своих сил. Весила она ровно двести
фунтов, а выражение ее лица являло странную смесь веселости свойственной ее
расе, и неизбежной суровости кухарки.
Она часто сетовала, что живет под бременем "ответственности"; ей
приходилось переживать позор, сопровождающий появление пережаренной говядины
или недожаренной рыбы вместе с теми неприятностями, которые приносят сырой
хлеб, клеклые гречишные оладьи и сотни других подобных казусов, относящихся
исключительно к ее ведомству. Дидо дважды была замужем, во второй раз она
вышла замуж лишь год назад. Подчиняясь знаку, который я подал ей, сия важная
особа приблизилась ко мне.
- Добро пожаловать, масса Майл, - начала Дидо, сделав реверанс; должно
быть, это означало: "Добро пожаловать из царства утопленников". - Все так
рады, что вы жив.
- Спасибо, Дидо, спасибо, от всего сердца. Если я ничего и не приобрел
вследствие своего погружения в воду, по крайней мере, я узнал, как любят
меня мои слуги.
- Батюшки-святы! А как же иначе-то, масса Майл? Лубопь она лубопь и
есть. Она точно благодать, масса Майл, кому дается, а кому - нет. А уж
лубопь к молодой масса и молодая мисс, сэр, - ну, это как есть лубопь к
старый масса и старая миссис. Чего тут судить да рядить?
По счастью, я был слишком хорошо знаком с наречием Клобонни, мне не
понадобился словарь, чтобы понять смысл слов Дидо. Она хотела сказать лишь
то, что для слуг естественно любить своих хозяев и что она вовсе не считала
само это обстоятельство достойным хоть сколько-нибудь серьезного внимания.
- Итак, Дидо, - сказал я, - как ты находишь узы брака в твоем
престарелом возрасте? Я слышал, ты снова вышла замуж, пока я был последний
раз в плавании.
Дидо опустила глаза, выказав должное смущение, как делают все невесты,
независимо от цвета их кожи, присела в реверансе, слегка отвернула
луноподобное лицо так, что оно стало походить на полумесяц, и ответила,
тяжело вздохнув:
- Да, масса Майл, верно говорить. Я хотеть подождать и попросить
разрешения у молодой масса, но Купидон сказать, - не бог любви, а старый
негр, носящий его имя, второй муж Дидо, - но Купидон сказать: что он масса
Майлу? Он далекодалеко, да ему до нас и дела нету. Ну так вот, сэр, чтобы
Купидон мне всю душу не вымотать, лучше, я думать, сразу замуж идти. Вот и
все, сэр.
- И этого вполне достаточно, любезная; а, чтобы все было по правилам, я
теперь с радостью даю свое согласие.
- Спасибо, сэр. - Она сделала реверанс и расплылась в улыбке.
- Обряд, конечно, совершал наш замечательный пастор, добрый мистер
Хардиндж?
- Само собой, сэр, - ни один негр из Клобонни не подумать жениться,