"Фенимор Купер. Палач, или Аббатство виноградарей" - читать интересную книгу автора

паспортов не были тогда распространены в Европе; распространение их
приходится на середину столетия, следующего после того, в котором имели
место упомянутые в романе события. Но Женева была маленьким и открытым
государством, и проверка документов, описанная здесь, была одним из средств,
предназначенных защищать свободу и независимость граждан, о чем последние
пеклись мудро и неустанно. (Примеч. автора.)].
Неаполитанец - отъявленный плут, другого такого искусника по части
мелких проказ не было среди пассажиров, - обеспечил себя бумагами на все
возможные случаи, которые позволял ему предвидеть долгий опыт бродяги, и был
пропущен без возражений. Бедный студент из Вестфалии[Вестфалия - область на
северо-западе Германии; самая значительная ее часть в настоящее время входит
в состав федеральной земли Северный Рейн-Вестфалия.] предъявил служителю
документ, исписанный ровными строчками школьной латыни; однако заминки не
последовало: тщеславный полицейский, не желая признаться в своем невежестве,
заявил, что нет ничего приятней, чем держать в руках столь красиво
оформленный паспорт. Что касается бернийца, то он вознамерился
присоединиться к двум другим избранникам, не предъявляя бумаг служителю:
по-видимому, Никлас Вагнер считал, что для него сия процедура необязательна.
С молчаливым достоинством толстяк вошел в ворота, заботливо ощупывая тесемки
своего туго набитого кошелька, который всего несколько минут назад стал
легче на одну мелкую медную монетку: торговец уплатил ее слуге гостиницы,
где провел ночь, - причем расторопному малому пришлось сопровождать богача в
гавань, чтобы получить свое скромное вознаграждение. Но, по мнению женевца,
никакая оглядка на солидное состояние не давала отъезжающим права
пренебрегать формальностями, обязательными для всех.
- Имя и род занятий? - вопросил страж порядка с официальной краткостью.
- Бог с тобой, дружище! Вот уж не думал, что в Женеве будут придираться
к швейцарцу - да еще к такому, кого знают на Ааре[Ааре - река в Швейцарии,
приток Рейна.] и по всему Большому кантону! Меня зовут Никлас Вагнер - не
слишком громкое имя, но имеющее вес среди людей состоятельных; и для
бюргеров я не последний человек - Никлас Вагнер из Берна; чего тебе еще?
- Совсем ничего! Только подтверди, что все это правда. Не забывай, что
ты в Женеве: государство наше маленькое, незащищенное, оттого и законы так
придирчивы!
- Разве я сомневаюсь, что нахожусь в Женеве? Это ты почему-то
сомневаешься, что я Никлас! Да отправься я в путь самой глухой полночью,
какая только бывает в горах, и везде, на всем пути от Юры до Оберланда[Юра -
горная цепь на франко-швейцарской границе (см. примеч. к гл. III). Оберланд
(также Бернер-Оберланд) - южная гористая часть кантона Берн, где находится
несколько горных цепей высотой до 2970 м.], никто не усомнится в моем имени!
Вон стоит владелец судна, Батист: пусть он скажет тебе, что, когда фрахт,
записанный на меня, сгрузят с палубы, барк станет значительно легче!
Никласу не хотелось предъявлять бумаги, которые, впрочем, были у него в
полном порядке. Он даже держал их двумя пальцами, заложив указательный меж
страницами, чтобы при необходимости представить разворот; однако уязвленный
в своем тщеславии богач не спешил: ему не хотелось уступать требованиям
человека, занимавшего более низкое положение в обществе.
Полицейскому чиновнику не однажды приходилось препираться с подобными
чванливцами; понимая, что толстосум уязвлен в своей гордыне, служитель не
стал противоборствовать его довольно безобидному, хотя и глупому, упрямству.