"Джозеф Конрад. Юность" - читать интересную книгу автора

Наконец он открыл глаза, но не пошевельнулся.
- Пора покинуть судно, сэр, - спокойно сказал я. Он с трудом
поднялся, поглядел на пламя, поглядел на море, сверкающее вокруг судна и
черное, как чернила, вдали, поглядел на звезды, тускло мерцающие сквозь
тонкую вуаль дыма на небе, черном, как Эреб.
- Младшие, вперед! - сказал он.
И один из матросов утер рот рукой, встал, перелез через борт и скрылся.
Остальные последовали за ним. Один приостановился, допил свою бутылку и,
размахнувшись, швырнул ее в огонь.
- Получай! - крикнул он.
Шкипер, безутешный, все еще медлил, и мы ненадолго оставили его одного
попрощаться с первым судном, бывшим под его командой. Наконец я снова
подошел и увел его. Как раз вовремя. Железо на корме накалилось.
Перерубили фалинь, и три шлюпки, связанные вместе, отделились от судна.
Мы покинули его ровно через шестнадцать часов после взрыва. Мэхон командовал
второй шлюпкой, а я - самой маленькой, четырнадцатифутовой. Баркас вместил
бы нас всех, но шкипер сказал, что мы должны спасти побольше вещей для
страхового общества, - вот как я принял первое свое командование. В моей
шлюпке сидели два матроса; мы взялн с собой мешок сухарей, несколько
жестянок с мясом и маленький бочонок с водой. Мне было приказано держаться
близ баркаса, чтобы в случае непогоды мы могли пересесть в него.
А знаете, что я думал? Я решил при первой же возможности отделиться от
остальной компании. Мне хотелось, чтобы ничто не мешало первому моему
командованию, Я не собирался идти с эскадрой, раз мнз представляется случай
плыть самостоятельно. Я сам пристану к берегу. Я перегоню остальные шлюпки.
Юность, юность! Юность глупая, очаровательная и чудесная!
Но мы не сразу пустились в путь. Мы должны были видеть последние минуты
судна. И шлюпки кружили в ночи, поднимаясь и опускаясь на волнах. Матросы
дремали, просыпались, вздыхали, охали. Я смотрел на горящее судно.
Под темным небом оно ярко пылало на диске пурпурного моря, прорезанного
кроваво-красными отблесками, - на диске сверкающей и зловещей воды. Пламя,
огромное и одинокое, высоко вздымалось над океаном, а из вершины его
клубился в небо черный дым. Судно пылало неистово, скорбное и
величественное, словно погребальный костер, зажженный на море, в ночи, под
звездами. Великолепная смерть пришла, как милость, как дар, как награда
этому старому судну в конце его трудового пути. Созерцание того, как
испускает судно свой дух, поручая его звездам и морю, волновало, словно
зрелище великолепного триумфа. Мачты упали перед самым рассветом; искры
вспыхнули и закружились в вихре и, казалось, огнем наполнили ночь,
терпеливую и зоркую необъятную ночь, молчаливо нависшую над .морем. На
рассвете от судна оставалась только обуглившаяся скорлупа, она тихо плыла
под облаком дыма, неся тлеющую массу угля.
Тогда мы взялись за весла, и шлюпки одна за другой, словно в процессии,
обошли останки судна. Баркас шел впереди. Когда мы плыли мимо кормы, тонкий
язык пламени злобно рванулся к нам, и вдруг нос судна стал погружаться в
воду, и с шипеньем поднялся пар. Последней затонула уцелевшая корма, но
краска сошла с нее, потрескалась, облупилась, - не стало букв, не стало
слов и непреклонного девиза, подобного душе судна, оно не могло бросить
навстречу восходящему солнцу свой символ веры и свое имя.
Мы держали путь на север. Поднялся свежий ветер, и к полудню шлюпки в