"Джозеф Конрад. Юность" - читать интересную книгу автора

и молчаливый, несколько часов просидел на крышке люка; теперь он медленно
поднялся и встал перед нами у вантов бизани. Капитан Нэш крикнул:
- Переходите на пароход! Торопитесь! У меня почта на борту. Я отвезу
вас и ваши шлюпки в Сингапур.
- Благодарю вас! Нет, - сказал наш шкипер. - Мы должны оставаться на
судне до самого конца.
- Я не могу больше ждать, - отозвался тот. - Вы понимаете - почта.
- Да, да! У нас все благополучно!
- Хорошо! Я сообщу о вас в Сингапуре... Прощайте!
Он махнул рукой. Наши матросы спокойно побросали свои узелки. Пароход
поплыл вперед и, выйдя из освещенного круга, сразу исчез для нас, так как
яркий огонь слепил нам глаза. И тут я узнал, что буду назначен командиром
маленькой шлюпки и так впервые увижу Восток. Мне это понравилось, и верность
старому судну понравилась мне. Мы останемся с ним до конца. О чары юности!
Огонь юности - более ослепительный, чем пламя пылающего судна! Огонь,
бросающий магический свет на широкую землю, дерзко рвущийся к небу! Его
гасит время, более жестокое, безжалостное и горькое, чем море, - и этот
огонь, подобно пламени пылающего судна, окружен непроглядной ночью.

......................

Старик, по своему обыкновению, мягко и непреклонно собщил нам, что наш
долг постараться спасти для страхового общества хоть кое-что из инвентаря. И
вот мы отправились на корму и принялись за работу, а нос судна ярко пылал.
Мы вытащили кучу хлама. Чего только мы не тащили! Старый барометр,
прикрепленный невероятным количеством винтов, едва не стоил мне жизни: меня
внезапно окутал дым, и я еле успел выскочить. Мы извлекли запасы провианта,
бухты тросов, куски парусины; корма стала походить на базар, а шлюпки были
загромождены до планшира. Можно было подумать, что старик хочет забрать
побольше вещей с судна, на котором он впервые стал капитаном. Он был
очень-очень спокоен, но, видимо, утратил душевное равновесие. Вы не
поверите: он хотел взять с собой в баркас трос стоп-анкера и
верп¹ (¹ верп - малый якорь) . Мы почтительно сказали:
"Да, да, сэр!" - и украдкой отправили и то и другое за борт. Туда же мы
спихнули тяжелую аптечку, два мешка с зеленым кофе, жестянки с красками --
подумайте, с красками! - и кучу других вещей. Затем мне приказано было
спуститься с двумя матросами в шлюпки, заняться укладкой и быть наготове,
когда настанет момент покинуть судно.
Мы все привели в порядок, поставили мачту в баркасе для нашего шкипера,
а затем я рад был на минутку присесть. Лицо у меня было в ссадинах, все тело
ныло, я ощущал каждое свое ребро и готов был поклясться, что свихнул себе
позвоночный хребет. Шлюпки, привязанные у кормы, лежали в глубокой тени, а
вокруг море было освещено ярким заревом пожара. На носу вздымалось к небу
гигантское пламя. Слышался шум, напоминающий взмахи крыльев и раскаты грома;
раздавался треск, глухие удары, и из огненного конуса сыпались искры.
Судно было повернуто бортом к волнам, и больше всего мне досаждало то,
что при таком слабом ветре трудно было удерживать шлюпки за кормой, где они
находились в безопасности; с упрямством, свойственным шлюпкам, они старались
пролезть под подзор и затем раскачиваться у борта. Они ударялись о корпус,
слишком близко подходили к огню, а судно надвигалось на них, и в любой